Записки психотерапевта. Многообразие экзистенциального опытаобразие экзистенциального опыта

Аплодисменты повторились, но я уже смеялся, и это был самый счастливый смех! Это гуси, взлетавшие с воды, сородичи которых спасли Рим, помогли и мне. Иллюзии рассеялись, как и туман, он теперь преобразовался в рваные клочья, и я увидел вдалеке первый дом полярной станции, дошел до него с плохо скрываемым волнением, сел на крылечко и закурил красную «Приму» без фильтра, и это была самая вкусная сигарета. Прошло шесть часов; добравшись до нашего домика, я, с радостью обнаружив, что все спали, тоже погрузился в терапевтический сон в стране Сонного Кролика Вабассо.

Рыбалка на Колыме

Не успели мы и дойти до гостиницы «Магадан», как встретили моих хороших приятелей из ИБПС, Института биологических проблем Севера, которые тут же предложили мне поехать на рыбалку. Я вежливо уклонился, сославшись на утомительный перелет и десинхроноз, но Саша, с которым мы прилетели обследовать Магаданскую областную больницу на предмет психосоматических соотношений, тут и произнес: «Наиль, я очень хочу на рыбалку, отпусти меня с ребятами!» Я узнал, что идут они на три дня, отпустил Сашу и пожелал им счастливой рыбалки. Впереди были выходные дни, так что никакого ущерба для работы не предвиделось, и началось томительное ожидание. Саша появился к вечеру воскресенья, какой-то весь потемневший и молчаливый. Постепенно он разговорился, и рассказ его показался мне необыкновенным настолько, что я решил пересказать его. И вот его рассказ.

Сначала мы заехали в ИБПС, где мне выдали охотничью одежду, высокие сапоги и удочку, потом поехали в сторону Олы, на таежную речку, долго шли вдоль берега, я иногда забрасывал удочку, но, во-первых, не клевало, а во-вторых, ребята почему-то сердились и переглядывались, говорили мне, что так не надо делать, что еще не время и что еще не дошли. Но вот наконец-то мы дошли до места, ребята поставили палатку, нашли брод и стали перекрывать русло реки сетями. А я закинул удочку и начал следить за поплавком в ожидании бешеного клева.

В это время ребята начали ругаться между собой, даже не замечая меня, они матерились, и я понял, что они браконьеры и будут ловить горбушу, идущую на нерест. Но виду не подал и смотрел на поплавок. Тут один их них и закричал: «Ты с ума сошел! Ты хочешь, чтобы сюда приехал Рыбнадзор? Тра-та-та-та-та!» – «Саша, а что произошло?» – спросил я. «Еще как произошло!» – ответил он: оказалось, что один из них закурил, и ему тра-та-та-та-та напомнили, что огонек сигареты виден за пять километров и что это тра-та-та-та-та – настоящая идиотская провокация. Саша замолчал. «Ну, а дальше что, а ты чем занимался?» – «А я, – меланхолично ответил Саша, – просто разжег на берегу большой костер». Рыбы ему почему-то не дали.

Посадка в Куйбышеве

Психофизиологическое обследование коренного населения крайнего северо-востока СССР, помимо психодиагностики и полиграфии, включало также и сбор мочи на катехоламины, формирующие эмоциональное поведение. Моча собиралась в стограммовые баночки и плотно упаковывалась в холодильные сумки. В эту командировку я полетел один, протестировал более сотни студентов сельскохозяйственного техникума Анадыря и набрал четыре полных сумки с мочой коренных и пришлых.