Записки разведчика

Со времени моего ранения прошло больше двух недель. Рана зажила, можно было свободно стрелять. Я даже и не подозревал, что в руке притаился осколок, который даст о себе знать через восемнадцать лет.

– Начнем действовать, — сказал я Косте.

– С чего начнем? — спросил он.

– Со скирд.

– И то дело!

В первую же ночь подожгли шесть скирд на двух токах. Сухие снопы горели, как порох. Во вторую ночь сожгли еще три скирды. Уходя на север, мы оставляли позади себя пылающие факелы. Через два перехода к нам присоединился Андрей Ершов с товарищем. Они при выходе из Карпат пошли в разведку и отстали от своего батальона.

– Как вы разыскали нас? — спросил Костя.

– По огоньку, — ответил Ершов. — Думаем, кто-то из наших…

Стало веселее. Теперь мы не ограничивались поджогом скирд. Разгромили два маслозавода, разбили сепараторы на сборных пунктах молока. Начали пощипывать полицаев. Каждую ночь группа пополнялась одним-двумя партизанами из нашего соединения, которые тоже пробирались на север. Ни один из них не бросил оружия, продолжал воевать в одиночку.

Однажды ночью мы заметили пожары западнее. Параллельно нам двигалась еще группа. Она тоже уничтожала урожай, не давая возможности немцам вывозить его в Германию. Пошли на сближение с этой группой. С каждым переходом расстояние между пожарами сокращалось. Встреча произошла километрах в двадцати юго-западнее Шепетовки. Мы нашли еще троих своих товарищей. Когда вошли в Шепетовские леса, в группе насчитывалось восемнадцать человек.

Дальше наш путь проходил по территории, контролируемой партизанами. В партизанском отряде Иванова, который действовал в этом районе, встретились с группой Осипчука. Группа насчитывала около тридцати человек. К всеобщей радости, с ними были Гапоненко и Василец, потерявшиеся во время боя на кукурузном поле.

– Коля, живой! — кинулся к Гапоненко Костя Руднев.

– А как же иначе? - улыбнулся Гапоненко, пожимая руку Кости.

– Радик с вами? — допытывался Костя.

– Нет…

– Что с Радиком? Где вы были? — спросил я. — Мы вас разыскивали.

– Кукуруза спасла, — ответил Коля. — Мы были рядом с Мишей Тартаковским и Тоней. Когда они погибли, мы с Аней отползли в сторону и притаились. Немцы прошли почти рядом, не заметили… А когда немцы уехали, мы спустились в балку в надежде найти вас. Но вас там не было. Остались вдвоем. Решили идти на север по компасу. Через Днестр нас перевез один крестьянин. Он сказал, что несколько дней назад там на подводах проехала группа партизан… Направились по их следам. Недели две гнались и лишь возле Проскурова настигли. Это была группа Осипчука. Вот с ними и пришли.

– Что слышно об остальных?

– Ничего.

– Возможно, они вернулись в Карпаты? — высказал я предположение.

– Не может быть, — сказал Осипчук. — Думаю, через несколько дней придут в Полесье.

Целый день провели в воспоминаниях. Мы рассказали о своих похождениях. А к вечеру направились в Полесье. Теперь нас было около пятидесяти человек.

После нескольких переходов вошли на территорию партизанского края. Знакомые места, но как они изменились. За время нашего рейда не осталось почти ни одного уцелевшего села. От местных партизан узнали, что после нашего ухода, в июле, немцы провели карательную экспедицию против партизан. Бросили для этого целую армию. Жгли села, уничтожали население.

Тяжелые бои пришлось выдержать украинским и белорусским партизанам в Полесье… Противник понес большие потери, однако уничтожить партизан не сумел… Их стало еще больше.

А с востока накатывалась на немцев неудержимая лавина Советской Армии. Уже были освобождены Сумы, Путивль, Глухов, Конотоп – родина нашего соединения. Советские войска стремительно приближались к Днепру. В этих условиях партизаны усилили удары по врагу. Железная дорога Сарны – Олевск почти бездействовала…

Наша группа нашла приют в соединении Василия Андреевича Бегмы.

После трехмесячных непрерывных переходов и боев мы отдыхали и ждали вестей о своем соединении.

СНОВА ВМЕСТЕ!

В конце сентября мы узнали, что в районе Глушкевичей в лес у хутора Конотопа собрались все основные группы нашего соединения. Здесь и произошла наша встреча.

К хутору мы подошли вечером. Еще издали увидели множество костров. Возле них группки партизан.

Штаб располагался в домике посреди поляны. Выстроив разведчиков перед домом, я доложил Ковпаку о прибытии группы. Сидор Артемович тепло поздоровался с разведчиками и сказал:

– Пусть хлопцы отдыхают, а ты зайди в штаб.

Долго просидел я в штабе, докладывая о похождениях группы. Командир интересовался подробностями боев под Делятином, на кукурузном поле, на Днестре… Когда я закончил доклад, он помолчал, а потом с грустью произнес:

– Значит, и вы ничего не знаете о судьбе комиссара… Идите, а завтра представьте в штаб подробный письменный отчет о проведенных боях.

Выйдя из штаба, я попал в окружение Лапина, Землянко, Маркиданова, Васи Демина, Королькова и Зяблицкого. Все они пришли с Вершигорой. Разговаривая, мы подошли к костру. Там уже собрались почти все разведчики.

– Жив, Леша, жив! - радостно кричал Зяблицкий, хлопая по плечу Журова.