Читаем Записки «Русского Азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России полностью

А нам остаётся подвести итоги: со времени революции 1917 года большевистская и советская партийная «аристократия» прошла все фазы вырождения - злодеев сменили созидатели и герои, созидателей и героев сменили ничтожества.

Позднесоветская партийная верхушка – это продукт разложения советской номенклатуры - символ некомпетентности и предательства. Горбачев и Ельцин были мелки и беспочвенны, чтобы оценить великодержавность Советского Союза и России. Воспитанные на фоне подковёрных интриг «кремлёвских старцев» - интеллектуально и нравственно они оказались «пигмеями» по сравнению со своими современниками – государственниками, патриотами и реформаторами: Ли Куан Ю в Сингапуре и Дэн Сяопином в Китае.

Однако, как известно, «историю пишут победители», поэтому не мудрено, что благодарные наследники в Кремле реабилитировали Горбачева с Ельциным, выдав им «индульгенции» - наградили высшими наградами России - орденами Святого апостола Андрея Первозванного. К тому же Ельцина лицемерно возвели в ранг мудреца, назвав его именем университеты, президентскую библиотеку, а сейчас, не жалея средств - строят помпезные «ельцин-центры».

Но никакие награды, библиотеки, памятники и «центры» никого не спасут от суда истории. Как сказал Публий Тацит[51]

«Потомство воздаст каждому по заслугам. Тем больше оснований посмеяться над недомыслием тех, кто, располагая властью в настоящем, рассчитывает, что можно отнять память у будущих поколений».

И как сказал поэт:

«Пинком их, вышвырнут из славы, В ад картотеки, в пыль архива».

А чем отличаются заурядные президенты от Президента патриота своей страны, говорят слова и жизнь Авраама Линкольна[52]:

«Нам, живым, следует исполниться убежденностью, что погибшие погибли не зря, что наша страна с Божьей помощью возродится в свободе, и что власть народа, волей народа и для народа не исчезнет с лица Земли».


2


Первыми удар от последствий развала СССР ощутили на себе русские в ближнем зарубежье, в том числе в Центральной Азии. Причиной тому стал агрессивный национал-шовинизм титульных наций, которые обрели «самостоятельность», а не «независимость», иначе мы, к удовлетворению национал – шовинистов, приписываем России колонизаторское прошлое, которого не было.

Отрывок из стихотворения поэта Игоря Тюленева «Уход из Азии» близко отражает истину:

Уходят русские, уходят, От винограда и чинар. Уносят русские, уносят, Терпение и Божий дар.Ушли, а за спиной осталисьМогилы предков и жильё,Столицы, университеты, Безбедное житьё-бытьё.Нам в спины гнусное кричали,Камнями падали слова,Как сквозь шпицрутены нас гнали - Испили вдоволь мы лихва…


В нагнетании антирусской истерии во всех республиках бывшего СССР немало потрудились представители творческой интеллигенции, в очередной раз, подтвердив ленинский тезис «Интеллигенция не мозг нации, а гавно!». В Чечне отличились Зелимхан Яндарбиев – поэт, прозаик, активный участник сепаратистского движения, а в Таджикистане поэтесса Гулрусхор Софиева. Именно там мирная русская диаспора понесла самые большие жертвы. Хотя были они и в Азербайджане, Узбекистане, Приднестровье и т.д.

Г. Софиева - бывшая комсомольская активистка и член КПСС, во времена перестройки стала ярой исламистской и возбуждала вражду и ненависть к русским. Фразы вроде «поруганной северными варварами моей прекрасной темноглазой Родине», «Великая Отечественная война это российской мясорубка, куда загнали таджиков», «час расплаты наступил, и пусть кровь смоет русскую грязь», - сопровождали её творчество. Затем, в отличие от русских беженцев, которых в России третировали либералы и выруси она, как ни в чём не бывало, уютно устроилась в Москве.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия