Записки «Русского Азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России

И снова памятные для меня места. Джеты-Огуз, в переводе «Семь быков», — это живописное горное ущелье с водопадами, протяженностью более 30 километров, вначале которого высятся семь крутых, высоких надолбов из красного песчаника. Там, в моё время, был расположен профсоюзный курорт с одноимённым названием и лечением термальными минеральными водами. Судьба дважды приводила меня туда, но не в качестве отдыхающего. А у подножья западной оконечности предгорья Оргочор находится посёлок «Оргочор». Там, после окончания школы до поступления в вуз, я проработал два благословенных года (1958– 1960) электриком в совхозе «Оргочор». Это был первый мой жизненный опыт и трудовой стаж. Впрочем, что обидно, при выходе на пенсию в России «бдительные» зурабовские (был такой одиозный министр) чиновники, именно эти два года исключили из моего трудового стажа, придравшись к печатям. Зато никому не отнять светлые моменты моей юности в Оргочоре. Помню, летом на монтёрских когтях, я поднимался на опору ЛЭП для проведения какой - либо работы и часто, как завороженный, любовался цветущими малиновым цветом полями эспарцета (кормовая культура семейства бобовых), переходящими в голубую гладь озера, противоположный берег которого находился в окружении серебряного ожерелья горных вершин. Незабываемое время.

Что интересно, прослеживается успешная производственная карьера бывших работников совхоза «Оргочор», то есть социальный лифт в действии. Директор совхоза и мой дядя Широков Иван Михайлович – «Заслуженный ветеринар Киргизской ССР», в начале 60-х был переведён в столицу республики Фрунзе и работал начальником ветеринарного Управления Минсельхоза Кирг.ССР, главный механик Бардиков Пётр Алексеевич во Фрунзе стал главным инженером крупнейшей в Киргизии спец. автобазы Минстроя Кирг.ССР, наш совхозный радист (к сожалению не помню фамилию), заочно окончив ВУЗ, во Фрунзе работал начальником службы связи и телемеханики Чуйского предприятия электрических сетей (Чу ПЭС). Ваш покорный слуга – совхозный электрик, после окончания института начинал мастером в Чу ПЭС, затем стал начальником крупнейшей в то время межсистемной, узловой подстанции 220 кв., затем в тресте «Киргизэлекторосетьстро» и наконец, до переезда в Россию - Заместителем Генерального директора производственного объединения «Киргизводстройиндустрия».

В Москве, моя трудовая деятельность продолжилась в объединении «Союзвдавтоматика», а затем в Комитете по водному хозяйству Совмина Российской Федерации.

Однако вернёмся к истории путешествия Петра Семёнова. По пути к Заукинскому горному проходу он попал в урочище Кызыл-Джар, в переводе «Красный яр». Как исторический памятник это урочище было известно уже в VII веке нашей эры. В 630 году сюда проник первый путешественник-очевидец, доставивший географические сведенья о Тянь-Шане и Иссык-Куле. Это был Сюань-цзан, буддийский паломник, попавший сюда из Ак-Су, одного из городов Семиградья, расположенного на юг от Тянь-Шаня. Путь паломника шел через Тянь-Шань на южное побережье Иссык-Куля, выходил с западной оконечности на реку Чу, пройдя через Боомское ущелье, он достиг верховий реки Талас и страны «Тысячи источников» — Мин-булак. В этой стране находился Суяб — ставка тюркского хана. Через столетие, в 748 году, Суяб был разрушен китайцами, а через 18 лет был занят харлуками народом тюркского племени, которые, как и другие их соплеменники тукюэ и киргизы — вышли с Южного Алтая и верхнего Енисея.

Племя Джикиль, отделившись от харлуков, основало на Тянь-Шане свою резиденцию Джар (Яр). Понятно, как дорожил престарелый манап Бурунбай - потомок джикильских каганов местностью Кызыл-Джар. Петр Семёнов возвращал ему родину, бывшую достоянием его предков более тысячи лет, а так же чудные пастбища верховьев Нарына (Яксарта) и Небесного хребта, захваченные сарыбагышами. Вот почему старый манап считал русскую экспедицию своим собственным делом и поддерживал ее самым энергичным образом.

По мнению Петра Семёнова, все пространство между ТяньШанем и Заилийским Алатау, далее оба берега Иссык-Куля, а затем течения рек Чу и Таласа служили самыми торными путями из внутренней нагорной Азии. Китайские летописи уже во II веке до нашей эры повествуют о кочевых народах на северо-западной оконечности Срединной (Китайской) империи. Самыми могущественными и опасными для Китая были гунны, обитавшие здесь с подчиненными им племенами — темными монгольского типа юэ-джисцами и голубоглазыми русыми усунями.

Мужественные усуни владели бассейном Иссык-Куля в течение пяти веков (II век до н.э. III век н.э.), их было более 120 000 семейств. В дальнейшем, в результате бесконечных войн мужчины гибли, покинув театр военных действий, а женщины ассимилировались тюркскими народами. Очевидно, что признаки усуней следует искать среди киргизов и казахов. Кстати, я сам тому свидетель, среди киргизов встречаются рыжеволосые и светлокожие.