Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2013

Сегодня немножко по-другому. Решил докопаться до приёмника! И снова был удивлён. Сто пять и пять ловит чисто, дорожное радио чисто берет. О Лайф радио говорить не стоит. Маяк нашёл! Хоть послушал, что в мире делается. Да ни хрена в этом мире не делается, так, сплетни разводят!

Затишье в мире. Ходят слухи, что американцы нашли нефть в Антарктиде. Значит, кровавому режиму пингвинов осталось существовать недолго. Американцы попытаются освободить угнетенных антарктидовцев! Если, конечно, опять Путин не влезет, как совсем недавно произошло с Сирией!

В двадцать два ноль-ноль баиньки. Не единожды касался данной темы. Партия сказала надо, ты ответил – есть! Надо залезть на гору Рудановского – есть, залез. На Тиабут на озёра – есть, сходил. И так далее, и так далее. А вот насчёт сна, хоть ты тресни. Надо спать – не спится. Надо идти, что-то делать – не идётся, не делается?! Осилил себя, скажем, заставил, пошёл, сделал. Насчет сна это не возможно.

Не спится. В полночь снова попил чая. Густой чай пил, от сахара ложка стоит. Экономия закончилась, можно сыпать сахара вволю и сверх воли! Как это понять – насыпать сахара сверх воли? Таёжник ест много сахара. Но может довольствоваться тремя чайными ложками на кружку. Ну а вообще-то, пять чайных ложек на кружку емкостью почти четыреста миллиграмм. С удовольствием может пить чай, где размешано восемь ложек сахара! Естественно, не постоянно пить такой сладкий чай.

6

Проснулся в четыре часа – и хоть убей туриста. Нет больше сна. На улице не холодно, нормально. Подживил огонь, снова чай, сахар в кружке сверх нормы. Сначала чай без сахара, с шоколадом. Ждал рассвета, слушая Дорожное радио, попивая чай. Дождался! Все как обычно. Доел остатки риса. Мытьё котелка в ледяной воде. Сбор и вперёд!

Прошёл пойму. Дальше путь пошёл не ахти. Преодолел мощный свежий зал с пихтовых деревьев, ох и навалило! Распадок полностью перекрыт. Не просто завал, широкий завал. Где по склону, по осыпи, где на карачках, чуть ли не ползком. Хороший утренний подарочек!

Пошли частые броды, речушка потихоньку растёт. Дно скользкое, если сравнить с Тиабутом – так, скользит слегка!

Прошел левобережный приток. На развилке жили люди, наши люди жили, советские люди. Может, до них здесь жили японские люди. Время убрало следы проживания японских людей. Следы проживания советских людей время пока что не успело убрать. Уберет, всему свое время! Железные бочки, остатки от красного кирпича. На развилке в нос ударил запах сероводорода, не сильный запах. Здесь, наверное, тоже уголёк есть. Легкий запах протухших яиц преследовал туриста, шёл по пятам часа полтора. До очередной приличной развилки. На этот раз с правой стороны в Рогулю впадает ключ.

Поймы стали шире, длинней, речка растет. На поймах появился «нехороший растений», хвощ называется. Древнейшее растение, дошедшее до наших дней. Хорошо, что дошедшее в карликовой форме! Тяжело идти по пойме сквозь бодульё, а под ногами на тридцать-сорок сантиметров частоколом торчат тёмно-зелёные трубки с заостренными концами.

Местами русло реки покрыто темно-серой породой или светло-черной породой. Данная порода вообще не скользит. Приятно идти по твердому, ровному покрытию, но все равно начеку – а вдруг заскользит!

Ближе к полудню прошёл остатки мощной, большой плотины, третьей за день. И всего лишь один водопад.

Порог высотой около метра, на всю ширину русла реки. Если брать верховья Найбы, короче, без слов! Да, Мицулевский хребет мягкий, что южная сторона, что северная.

В два часа дня ноги забастовали, голова с ними заодно. Мол, не можем мы больше идти! Вторая ночь фактически без сна. Не можем идти и не спать, заставим идти! Протянул ещё час, всё, нужно глушить мотор. Путь скажем относительно лёгкий, шатает так, как будто за спиной осталась сегодня покоренная гора Рудановского.