Записки счастливой прихожанки

– Ответ очевиден, – улыбнулась я.

– Значит, больной и врач должны вместе по одной дороге идти, – подвел итог дедушка. – В чем смысл твоей жизни?

Я оказалась не готова к столь резкой смене темы разговора, поэтому растерялась:

– Смысл жизни?

– Ну да, – кивнул священник, – думала когда-нибудь, зачем на белом свете существуешь? С какой целью?

Я замялась. В моих буднях, наполненных разными проблемами, не оставалось времени для размышлений про смысл бытия. Успеть бы рано утром Аркашу и Диму на работу, а Машу в школу отправить, обед-ужин приготовить, квартиру убрать, потом по ученикам пробежаться, впихнуть в их головы знания по немецкому языку, домой вернуться, проверить уроки у дочки, с мужем поговорить, узнать, как у него дела, маме и свекрови еду отнести, всех ужином накормить, потом в кровать упасть, глаза закрыть и… будильник звенит. Вставай, Груня, пять утра. И это я еще не вспоминала про стирку, глажку, поход за продуктами, готовку…

– Жил-был человек, – продолжил старичок, – он старательно учился, обрел хорошую профессию, женился, работал, детей родил, квартиру получил, дачу на шести сотках построил, внуки у него пошли, пенсию честно заслужил. Хороший мужчина, не выпивоха, не драчун. Семью свою любил, о всех заботился, родителям помогал. Жил он, жил – и умер. Все заплакали, похоронили его и… Что? Дальше-то как? Что по этому поводу думаешь? Агриппина?

– Ну… – пробормотала я, – всему конец.

– Так, – протянул священник, – а теперь скажи: какой смысл жизни этого хорошего гражданина? В чем он?

Я слегка растерялась:

– Наверное… детей воспитать.

– Хорошо, – согласился дедушка, – более ничего?

– Родителям помогать, – догадалась прибавить я, – дом построить, дерево посадить.

– Прекрасно, – улыбнулся собеседник, – все он выполнил на пять с плюсом и… конец?! Дети остались, у всех квартиры. Дача стоит, дуб зеленеет. А самому мужчине что досталось в результате его нелегких трудов?

Я молчала. Священник посмотрел прямо мне в глаза:

– Занимался тот положительный со всех сторон мужчина исключительно мирскими делами. А человек состоит из тела, души и духа. И наша жизнь здесь – вот в этом мире, в котором сейчас находимся, – это, если по-простому, ясли, детский сад, школа, университет для души. Она, душенька наша, должна получить образование, чтобы после того, как освободится от тела, оказаться в Царствии Небесном, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание». Тому, кто изо всех сил боролся с собой, жил по заповедям Божиим, тому уготована вечная жизнь. А тому, кто о Боге никогда не думал…

Хозяин замолчал, потом добавил:

– Ох и жаль мне их. А ты, Агриппина, не бойся! Не знаешь, сколько всего хорошего Господь для тебя уготовил, как Он тебя любит! Почитаешь на балконе серо-зеленом, по лестнице поднимешься. Ох, красота там! Вот уж я порадуюсь! Только не уходи из-за больной ноги! Оставайся! Нога повредилась, чтобы ты там стояла, поняла?

Я быстро-быстро закивала. Конечно, сообразила: дедушка ненормальный. Серо-зеленый балкон? А Груня там читает? У нас дома лоджия, здание сделано из желтого кирпича. Жаль старика, по виду вроде бодрый, ходит быстро. А как послушаешь его речь, так понятно: пенсионер сошел с ума! Нога повредилась, чтобы я на ней стояла! Полный бред! Почему он один живет? Такому человеку необходим присмотр. Не успела последняя мысль промелькнуть в голове, как мне стало так жаль милого дедушку, что из глаз потекли слезы. А старичок тем временем начал говорить с Ксенией:

– Про себя все знаешь.

– Да, Отец Михаил, – подтвердила женщина, – я готова.

– Сколько ж ты болеешь? – продолжил хозяин дома.

– Девятый год пошел, – ответила моя соседка по палате и прибавила: – Завтра операция.

Отец Михаил глянул на меня:

– Поскучай тут пока, Агриппина!

Я осталась на месте, Ксения со старичком ушли, вернулись они минут через пятнадцать. И в ту же секунду из глубины дома долетел бой часов.

– Отец Михаил, мы поедем. А то еще забеспокоятся, начнут больных искать, – сказала Ксения.

– Подожди-ка, – попросил старичок и снова вышел из комнаты.

– Кто это? – очень тихо спросила я.

– Мой Духовный отец, – чуть слышно ответила Ксения, – за Агриппину молиться станет, теперь за тебя спокойна.

Тут в комнату вернулся дедушка, он принес два маленьких пакетика и протянул их нам.

– Вот, держите, – заулыбался он, – из Афона прислали, пояс Богородицы. И по браслетику со Святой Горы. Не унывать! Агриппина, Господь тебя любит. Много хорошего Он тебе уготовил. И жизнь земную долгую подарит, все успеешь. А балкон тот серо-зеленый… красота вокруг… Платок у тебя цветом розовый, сама прямо красавица, платье с голубой, красной полосой. Начинай непременно читать утром и вечером «Отче наш».

– А Псалтирь? – тихо произнесла Ксюша.

– Агриппине рано. Ей бы «Отче наш» выучить, – улыбнулся дедушка.

И тут мой язык заговорил сам по себе:

– Отче наш, иже еси на…

– Молодец, – похвалил гостью дедушка.

Я неожиданно для самой себя разоткровенничалась:

– Много лет назад бабушка меня возила на Рождество к Отцу Владимиру. Там все эти слова говорили. Вы сейчас про «Отче наш» сказали, и вдруг вспомнила!