Записки школьного учителя (СИ)

Печка. Кровать с панцирной сеткой. Самодельный сколоченный стол, где стопками лежат книги, тетради, а на самом краешке – турка. На стене – портрет Эдит Пиаф. В центре комнаты – табуретка, на которой восседает Елена Николаевна в домашнем тёплом халате. Она озабоченно смотрит в одну точку. Затем поворачивает голову к маленькому окошку, наглухо задёрнутому занавеской с лубочным рисунком.

Елена Николаевна. «Вот опять окно, где опять не спят. Может, пьют вино, может, так сидят…»

Раздаётся звон разбитой посуды. Елена Николаевна вздрагивает и смотрит на стену, за которой слышится шум. Вздох (соседи беснуются, и с этим уже ничего не поделаешь). Елена Николаевна достаёт из кармашка халата маленькие часики на цепочке и внимательно, словно никогда не видела, изучает циферблат.

Елена Николаевна. Почти ровно двенадцать.

Вновь слышится грохот за стеной и жуткая брань; мужскому голосу вторит женский визгливый голос. Елена Николаевна вздрагивает.

Мужской голос. Где деньги? Я тебе всю получку отдал?

Женский голос. А это ты не видел?

Мужской голос. Стерва.

Женский голос. Лёха где? Где, я тебя спрашиваю?

Мужской голос. В Караганде!

Женский голос. Придёт – прибью.

Мужской голос. Да я сначала тебя сам урою, тварь!

Вновь слышится грохот, звон разбитой посуды и непристойные выражения.

Елена Николаевна встаёт, подходит к стене и замахивается с определённой целью постучать, дабы напомнить о своём существовании. Но вдруг замирает и нерешительно опускает руку.

Стук в дверь приводит её в себя. Она вздрагивает. Стук повторяется. Елена Николаевна подбегает к двери.

Елена Николаевна. Кто…

Женский голос за дверью. Я это, Леночка Николаевна, Слонова. Ну, Ирина Рудольфовна!

Елена Николаевна (облегчённо вздохнув). Химичка!

Она быстро распахивает дверь, и в комнату впархивает молодая красивая девушка с озорной улыбкой на лице. Она, смеясь, показывает на свои резиновые сапоги все в грязи.

Ирина Рудольфовна. На вашей улице фонарей нет. Ни черта не видно… (Спохватившись). Мой большой пардон! Поздно, конечно. Но я бегу, вижу у вас – свет, и к вам. Не утерпела. Не помешаю?

Елена Николаевна. Конечно, нет! Мне не спится всё равно. Не дают глаз сомкнуть.

Вновь послышался грохот за стеной.

Елена Николаевна. Видите, как весело у меня.

Ирина Рудольфовна. У меня почти так же. Я привыкла уже.

Разувается и в носках скачет к печке, трогает её руками, греет ладони.

Ирина Рудольфовна. Научилась топить, а?

Она оглянулась на свою коллегу и заливисто засмеялась.

Ирина Рудольфовна. А я в отличие от вас всю жизнь с родителями в селе прожила. К печкам привыкшая. У нас дома голландка старинная была.

Елена Николаевна (устало). Почему была?

Ирина Рудольфовна. В город переехали. Папку повысили. Квартиру дали. Я с сессии домой приезжала и толстела. Воды носить не надо, дров носить не надо, топить не надо. Вот так люди и заплывают жирком.

Она вновь рассмеялась, абсолютно не реагируя на то, что её молодая коллега не разделяет это веселье.

Елена Николаевна. Чаю, Ирина Рудольфовна?

Ирина Рудольфовна. Чего по отчеству-то? Всего на год старше! И какой уж тут чай…

Она отпрянула от печки и с разбегу забралась на кровать. Сладко потянулась.

Ирина Рудольфовна. Леночка Николаечка, чего не спросишь: отчего так поздно и такая весёлая?

Елена Николаевна (многозначительно напевает). «Отчего, отчего, отчего так хорошо?..»

Ирина Рудольфовна (радостно подхватывает). «Оттого, что ты прошёл по переулку». В точку!

Вскакивает и кружится по комнате. Подбегает к Елене Николаевне и кружится вместе с ней.

Ирина Рудольфовна. Мне мой дурачок сегодня предложение сделал.

Елена Николаевна. Поздравляю.

Ирина Рудольфовна. Не с чем пока. Я что, такая простушка по-твоему? Сказала ему: «Подумаю». И пошла вот так (медленно идёт по комнате). А потом свет в твоих окнах увидела и на всех парах к тебе!

Елена Николаевна. Не проводил даже в такую темень? И вправду дурачок.

Ирина Рудольфовна. (Грозит пальцем) Но-но! (Важничает). Я не позволила.

Елена Николаевна. Непонятно, кто из вас дурачок.

Ирина Рудольфовна. Он у меня тощенький, но задиристый. В неравные схватки бросается. Так и голову сложить недолго. А я – бой-баба, как у нас говорят! Постоять, что ли за себя не смогу?

Елена Николаевна. Бой не бой, а женщина есть женщина.

Ирина Рудольфовна. Так я ж здесь всех знаю! Деревня-то наша – с ладонь. И жила я в детстве в соседней Нестеровке. Мы со здешними чиршанами скорефанились навек. Так что всех я знаю, всех, будь спок!

За стеной послышался грохот.

Елена Николаевна. (Кивает в сторону стены). Что толку, что знаем?

Ирина Рудольфовна подходит к стене и размашисто стучит кулаком.

Ирина Рудольфовна (басом). Э-эй! Сейчас милицию вызову! А ну-ка тихо! По кроватям!

За стеной воцарилась тишина. Ирина Рудольфовна прыскает в ладошку и подскакивает к Елена Николаевне.

Ирина Рудольфовна. Поняла, как надо?

Елена Николаевна. У меня так не получится.

Ирина Рудольфовна ((безо всякого перехода). А чего ж ты не спросишь, собираюсь я за моего замуж аль нет?

Елена Николаевна. Без слов понятно.

Ирина Рудольфовна. А вот и нет! Не выйду за него!

Елена Николаевна. Чего радуешься тогда?