Записки штурмовика

– Но наступит день, – говорил он, – когда мы расквитаемся с поляками. Что касается национал-социалистской программы и социализма, то в Германии мало земли и ничего пока сделать нельзя. Вот когда Германия будет вооружена, она разобьет своих врагов и завоюет новые земли. Тогда будет выполнена наша программа, мы создадим настоящую «третью империю».

Многие СА хлопали Лютце и, видно, с ним соглашались. Другие молчали. Кое-кто бурчал: «Каждый раз новая история!» Я сам еще полгода назад, может быть, поверил бы Лютце, а теперь я вижу, что все это демагогия и ложь. Меня война уже больше не привлекает – я знаю, что останусь пушечным мясом. Нашему брату везде плохо.

Вечером я говорил обо всем этом с Генке. Я попросил Густава, чтобы он мне доказал, что коммунисты не лжецы, как наши вожди, которые все обещают и ничего не исполняют. Густав в течение получаса мне это объяснил, и я, кажется, почти все понял. До тех пор пока будет существовать капитализм, будет безработица и нужда и такие парни, как я, будут превращаться в нищих или в наемников. Национал-социалистская партия всегда была на содержании у капиталистов и выполняла их приказания. Только дураки могли ждать, что Гитлер будет бороться с капиталистами. Гитлер готовится к новой войне, в которой погибнут миллионы людей. Рабочие опять ничего не получат, промышленники и банкиры набьют себе карманы, и все начнется сначала. Розенберг и Гитлер обманывают молодежь расовой теорией. Они заставляют СА преследовать трудящихся евреев – сами же договариваются с евреями банкирами.

Потом Генке говорил, что только коммунистическая партия знает, чего хочет, и только она сможет произвести настоящую революцию. Коммунисты не собираются никого обманывать: они говорят, что рабочим придется еще долго бороться. Зато потом, в советской Германии, не будет капиталистов, безработицы и унижений. Разные фон Люкке не будут больше бить по морде Шредеров. Потом Густав говорил мне о Советской России, где растут новые города и заводы, где трудящиеся строят светлую, радостную жизнь.

Я думаю, что Генке говорит правду. Я почти во всем с ним согласен.

Наш разговор закончился, так как подошли другие СА, и Густав, увидя их, стал, как всегда, шутить и рассказывать забавные истории. Я как-то спросил его, учился ли он в университете, раз так много знает.

Он захохотал и ответил:

– Я учился, Вилли, не больше тебя, но много читал и разговаривал с умными людьми.

25 февраля 1934 г.

За последнее время я очень изменился и стал понимать многое из того, что еще недавно казалось мне непонятным и чуждым.

Я как-то попросил Густава, чтобы он дал мне что-нибудь почитать. Через несколько дней у меня в руках была небольшая книжка, на которой была нарисована шахматная доска, а под ней подпись «Практический шахматист». Густав сказал мне, чтобы я читал книжку, не прячась, а если спросят, то должен ответить, что заинтересовался шахматами.

В первую же свободную минуту я принялся за чтение книжки. Теперь я уже не удивился. На первых страницах говорилось о шахматах, а на четвертой странице речь пошла о коммунистической партии и задачах коммунистической молодежи. Я с большим интересом прочел о том, как фашистские партии пользуются смутными революционными настроениями молодых ребят, идущих за демагогами. Потом из этих молодых рабочих делают наемных солдат фашизма, а когда они начинают требовать выполнения старых обещаний, их расстреливают из пулеметов. Есть только одна страна, где молодежь имеет работу и живет полноценной жизнью, где ей открыты все пути. Эта страна – Советский Союз, где победил социализм.

Ко мне подошел Гроссе и спросил, что я читаю. Я ему равнодушно показал обложку, он сказал:

– Брось. Шахматы – это еврейское развлечение.

На всякий случай я сунул книжку под подушку. Если ее у меня найдут, я скорее дам себя убить, чем скажу, что получил ее от Генке…

Я все еще не могу решить, кто же я на самом деле. Я против капиталистов, реакции и офицеров; я готов перестрелять наших командиров, но в то же время я не могу представить себе, как могут коммунисты победить. У них нет оружия, против них армия, полиция, СС и большинство СА.

Я спросил об этом Густава; он мне рассказал, как большевики захватили власть в России. Как бы то ни было, у коммунистов все более ясно и правильно, чем у нас, и люди у них честнее и смелее наших. Ведь наша революция – это насмешка. Мы ни с кем не дрались, даже не имели случая доказать свою храбрость. Я, пожалуй, пошел бы к коммунистам. Но они меня не возьмут. Я ведь стрелял в них, участвовал в налетах и нападениях. Даже Генке вряд ли бы разговаривал со мной, если бы я ему рассказал все о себе…

10 марта 1934 г.

Вчера я во второй раз стал изменником, и, если бы мое начальство узнало, что я сделал, меня бы расстреляли без всяких разговоров. Если бы год назад мне сказали, что я сделаю нечто подобное, я бы пришел в ярость. А теперь я сам себя не узнаю…