Записки социальной психопатки

Она шла к Ахматовой, он — к Зощенко. Поддержка опальных друзей сблизила их и помогла взглянуть друг на друга по-новому. С того дня и до самой смерти они были хорошими друзьями. Утесов любил бывать на спектаклях Раневской, а уж на спектакль «Шторм» Билль-Белоцерковского, где Раневская играла одесскую спекулянтку, ходил во все свободные от собственных выступлений вечера. «Странно, Фаина Георгиевна, — писал он в одной из записок к ней, — что Вы не родились в Одессе. Таких талантливых спекулянток не было даже на одесских толкучках. Если спектакль «Шторм» повезут в Одессу, я «зайцем» поеду с вашим театром. Предрекаю Вам успех у одесской публики».

Поскольку сама Раневская не оставила мемуаров, судят о ней в основном по сплетням, да по воспоминаниям людей ее знавших.

И самые известные из них — «Записки об Анне Ахматовой» Лидии Корнеевны Чуковской.

Чуковская была такой же преданной обожательницей Ахматовой, как и Раневская. Но между собой эти две талантливые дамы не ладили, и Фаина Георгиевна даже писала в дневнике: «Мне известно, что в Ташкенте она (Ахматова — прим.) просила Л. К. Чуковскую у нее не бывать, потому что Лидия Корнеевна говорила недоброжелательно обо мне».

Без сомнения, Чуковская Раневскую очень сильно недолюбливала — в ее мемуарах та все время предстает в виде нахалки, хвастуньи и любительницы выпить: «Раневская, в пьяном виде, говорят, кричала во дворе писательским стервам: «Вы гордиться должны, что живете в доме, на котором будет набита моя доска». Не следовало этого кричать в пьяном виде».

Впрочем, причиной этой неприязни не была зависть, как можно было бы подумать — Чуковская не раз упоминала, что восхищается талантом Раневской. Дело, по-видимому, было в банальной ревности — они обе слишком сильно обожали Ахматову и не могли выносить рядом еще одного такого же преданно влюбленного человека.

Знаменитый советский художник-карикатурист Борис Ефимов в своей книге «Десять десятилетий» писал: «Я дружил со многими выдающимися женщинами нашей страны и даже среди самых-самых Раневская занимает особое место, я бы сказал особую нишу».

В отличие от многих других людей писавших о Раневской, Ефимов был действительно хорошо с ней знаком, дружил много лет и все его воспоминания были не пересказанные кем-то, а его собственные. Образ, который возникает при прочтении его книги, совсем не похож на тот, что создала Чуковская. Общий у них только неподражаемый юмор Раневской, ее насмешливость, острый язык.

Ефимов запомнил Раневскую не склочной и нахальной, а усталой и ранимой. В своей книге он вспоминал: «Помню, как-то после спектакля «Дальше — тишина» мы с женой и внуком Витей зашли за кулисы с цветами для Фаины Георгиевны. Я захватил с собой и незадолго до того вышедшую книгу своих воспоминаний.

— Спасибо вам, Фаиночка, огромное. Вы играли потрясающе.

— А вы думаете, это легко дается? — спросила Раневская и вдруг заплакала. — Ах, как я устала… От всего, от всех и от себя тоже».

В 1946 году Фаину Раневскую пригласили на роль Мачехи в фильм Надежды Николаевны Кошеверовой «Золушка».

Сценарий этой картины написал великий советский драматург Евгений Львович Шварц, причем роль Мачехи он писал, уже имея в виду, что ее будет играть Раневская. Когда уже на читке сценария кто-то выразил сомнение насчет ее кандидатуры, он решительно заявил, что никого другого Мачехой не видит. А на шутку, что Раневская по своему обыкновению будет «дописывать» текст за него, ответил: «Ей я, пожалуй, разрешу. А если она сделает такие дополнения, как в пьесе Билль-Белоцерковского «Шторм», то даже поделюсь с ней гонораром».

Раневская потом с удовольствием вспоминала: «В сцене, где готовилась к балу, примеряла разные перья — это я сама придумала: мне показалось очень характерным для Мачехи жаловаться на судьбу и тут же смотреть в зеркало, прикладывая к голове различные перья, и любоваться собой».

Правда, надо сказать, что если в сценарий Шварц действительно разрешал ей вносить любые правки, то в изданном варианте пьесы весь текст первоначальный, без ее дополнений.

«Золушка» стала одной из самых удачных картин с участием Раневской.

В ней все идеально совпало — прекрасный сценарий, талантливый режиссер, отличный оператор и целое созвездие лучших советских актеров того времени.