Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста

Георгий Коновальчик вновь отправился на фронт, и я однажды прочел в «Правде» о совершенном им подвиге. На его аэростат налетели несколько «мессершмидтов». Оболочку пронзила очередь зажигательных пуль, и она, вспыхнув, мгновенно сгорела, оставив в небе клубы черного дыма. Георгий выпрыгнул из падающей гондолы, благополучно опустился на парашюте, тут же поднялся на другом аэростате и продолжал корректировать стрельбу артиллерии.

Еще до этого случая мы встретились с Коновальчиком в Москве на улице Кирова, и я поинтересовался, не знает ли он что-нибудь нового о Фомине и Крикуне.

- Разве ты не слышал? - спросил Георгий.

Его голос и лицо заставили меня содрогнуться.

- Фомин погиб еще тогда - в октябре сорок первого года. Теперь это точно известно. Я недавно встретил Константина Гвоздева - парторга нашего отряда. Он выходил из окружения вместе с Фоминым…

Коновальчик рассказал мне, как недалеко от линии фронта группа, в которой был Фомин, столкнулась с колонной фашистов. Завязалась перестрелка. Гвоздев лежал вблизи от Саши и видел, как он метнул гранату в немцев, а потом стал стрелять из автомата. Рядом пролетела вражеская мина. Гвоздев припал к земле. Раздался взрыв. Через мгновение, подняв голову, парторг увидел неподвижно лежащего Фомина. «Фомин! Саша!» - позвал он и подполз поближе. Лицо Фомина было покрыто мертвенной бледностью. Из глубокой раны у виска растекались струйки крови.

Мы помолчали. Потом я спросил:

- А что с Крикуном?

- О нем Гвоздев ничего не знает.

«Нет и Крикуна», - подумал я…

…Проклятая война, сколько унесла она моих товарищей. Сколько погибло замечательных воздушных спортсменов.

Они беззаветно отдали свою жизнь за Родину и подвиги их никогда не будут забыты.

Солнце Победы

3 июля 1944 года советские войска освободили Минск и туда переехал наш штаб.

Надо же было случиться так, что в эти радостные дни на окраине Минска получил тяжелое ранение Василий Игнатенко! Он лежал в местной больнице, и ему становилось все хуже.

- Доставай машину, - сказал мне Алексей Иванович Брюханов. - Необходимо срочно отправить Игнатенко в Москву.

Когда мы привезли Василия на аэродром и внесли его в самолет, он печально поглядел на нас и прошептал:

- …Вот и победа пришла. А я ухожу… Навсегда…

Его глаза наполнились слезами.

Я чуть не заплакал.

А Брюханов сказал:

- Брось хандрить, Игнатенко. Поправишься, и мы еще так отпляшем на твоей свадьбе, что любо будет.

Губы Василия тронула слабая, недоверчивая улыбка.

- Вот так. Не годится унывать партизану! - продолжал Алексей Иванович и, обратясь к медицинской сестре, которая должна была сопровождать Игнатенко до Москвы, строго добавил: - Смотрите, чтобы он не вешал нос, сестра!

Я глядел в след поднявшемуся самолету и думал о том, что, пожалуй, больше никогда не увижу Игнатенко. Но предсказание Брюханова сбылось в точности. Врачи поставили Василия на ноги, а осенью 1945 года мы действительно плясали на его свадьбе.

Освобождена вся Белоруссия! Партизаны соединялись с войсками Советской Армии. Уничтожая и вылавливая в лесах недобитых гитлеровцев, они стягивались к Минску. Население освобожденной белорусской столицы восторженно встречало партизан. Народ приветствовал своих отважных сынов и дочерей.

Ясным июльским днем на Минском ипподроме готовился парад партизанских соединений. Высоко в небе над разрушенным городом светило яркое солнце - солнце победы.

На трибуне, обтянутой кумачом, украшенной огромными портретами Ленина и Сталина, стояли члены ЦК Коммунистической партии Белоруссии, Правительства БССР, партизанские командиры. Секретарь ЦК КПБ и Председатель Совета Министров Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко поздравил белорусский народ и партизан с освобождением родной земли от фашистских варваров. Он говорил о победе над врагом, о дружбе народов Советской страны, о помощи великого русского народа народу Белоруссии, о Коммунистической партии.

Долго разносилось по рядам партизан могучее «Ура»!

Парадом командовал полковник Брюханов. Под звуки торжественного марша перед трибуной одно за другим, чеканя шаг, проходили соединения народных мстителей. Впереди своих частей гордо шагали прославленные командиры партизан.

Стоя на трибуне и вглядываясь в их мужественные лица, я вспомнил, как в первый раз сопровождал людей, направлявшихся в фашистский тыл на помощь к партизанам. В памяти ярко возникла картина: я подхожу к двери кабины самолета и открываю ее. За ней - зловещая, черная пустота, лишь где-то мерцают огоньки костров. Но мои десантники - среди них есть женщины - смело бросаются вниз. А ведь они имеют всего по одному тренировочному прыжку! И эта смелость рождена любовью к Родине. Могут ли не побеждать такие люди?

Сомкнутыми рядами с боевым оружием шли солидные бородачи, совсем молодые парни, девушки. У многих на груди сверкали ордена и медали, сияли золотым блеском звезды Героев Советского Союза.

Навстречу им неслись возгласы:

- Партизанам и партизанкам слава!