Записки старого козла

больница — это то место, где вас пытаются убить без всяких на то причин. Равнодушие и расчетливая жестокость американских больниц есть результат деятельности не тех врачей, которые измотаны нескончаемым потоком пациентов и просто привыкли к страданиям и смерти, а тех, которые много получают за то, что ничего не делают, и которых боготворят невежды, как шаманов, тогда как в большинстве своем они не могут отличить волосы со своей собственной задницы от корешков сельдерея.

* * *

Прежде чем разоблачить зло, пресса меряет собственный пульс.

* * *

картонки кончились.

так, вот ваша рождественская сказка, детишки, — садитесь в круг.

— ага, кажется, до меня дошло, — сказал мой друг Лу.

— точно?

— точно.

я налил нам еще винца. — итак, мы работаем вместе, — продолжил Лу.

— железно.

— ты классный рассказчик, ты плетешь интересные истории, и не важно, правда это или нет.

— это правда.

— пусть правда, но в данном случае это не важно, а теперь слушай, что мы сделаем, есть классный бар неподалеку отсюда, ну, ты знаешь его — «Молино». мы скинемся на одну порцию виски, и ты пойдешь туда, возьмешь выпивку и сядешь нянчить ее, а сам будешь высматривать, кто имеет на кармане хорошие бабки, туда ходят толстосумы, вот, приметишь какого-нибудь хмыря, под любым предлогом подсядешь к нему и включишь свою дурочку, ему понравится, я уверен, когда ты под мухой, у тебя даже словарный запас разбухает, однажды ночью ты был в сиську пьяный и заявил мне, что работал хирургом, я засомневался, и тогда ты детальнейшим образом расписал, как делать операцию на брыжейке толстой кишки, в общем, слушай дальше, он начнет покупать тебе выпивку, вы поднажретесь как следует, а когда бар закроется, ты поведешь его через проулок на Альварадо. скажешь, что подгонишь ему злоебучую мокрощелку. ну, можешь плести что угодно, только заведи его в тот проулок, там я буду вас ждать.

Лу сунул руку за шкаф и вытянул оттуда бейсбольную биту, это была огромная бита, я думаю, килограмма эдак полтора.

— ебать, Лу, ты что, хочешь его прикончить?!

— эй, не кипешуй, пьяного убить невозможно, вот если бы он был трезвый, тогда бы я, наверное, действительно зашиб его насмерть, а пьяного это штука только выключит, и все дела, мы заберем бумажник и поделим добычу поровну.

— ага, и последнее, что он запомнит, — это как выходил вместе со мной.

— да, верно.

— еще как верно, тебе-то с твоей битой проще.

— а что поделаешь, если я не умею плести всякую ахинею, как ты.

— это не ахинея.

— я имел в виду твою телегу про хирургию…

— да проехали уже. слушай сюда, я не буду разводить лохов, потому что, в общем-то, я порядочный человек и это не по мне.

— ты не порядочный, ты самый что ни на есть подонок, каких я еще не встречал, поэтому ты мне и нравишься, хочешь, схлестнемся на кулаках? я бы подрался, отдаю тебе первый удар, знаешь, когда я вкалывал на шахте, на меня попер один мудила с рукояткой от кирки, первым же ударом он сломал мне руку, и все решили, что кончено — он меня сделал. но я его отхуярил одной рукой так, что он ебнулся и потом ходил и постоянно бубнил всякую чушь себе под нос. давай, твой удар первый!

Лу подставил мне свою помятую крокодилью башку.

— нет, ты бьешь первым, — заупрямился я. — бей, козел!

и он ударил, я слетел со стула, но сразу же поднялся и ответил ударом в живот, следующий его удар отбросил меня к раковине, посуда полетела на пол. я подхватил пустую бутылку и запустил ему в голову, но Лу увернулся, и бутылка разбилась о дверь, в тот же момент дверь открылась, и в проеме застыла домохозяйка — довольно молодая блондинка, при виде ее мы смутились и замерли, таращась на симпатичное существо женского пола.

— на этом все! — сказала она, затем повернулась ко мне. — я видела вас здесь прошлой ночью.

— вы не могли видеть меня прошлой ночью.

— я видела вас в соседнем дворе.

— меня там не было.

— вы были там, просто не помните этого, потому что были пьяны, я хорошо разглядела вас в лунном свете.

— ну хорошо, и что дальше?

— вы мочились, я видела, как вы мочились в лунном свете прямо в центре двора.

— на меня это не похоже, нет.

— это были вы. если еще повторится, я должна буду попросить вас съехать, такое здесь недопустимо.

— дорогуша, — встрял Лу, — я люблю тебя, господи, я так сильно люблю тебя, что готов отдать обе свои руки за то, чтобы хоть один раз оказаться с тобой в койке, клянусь!

— заткнись, тупой пропойца!

она захлопнула дверь, и мы снова сели за стол и разлили вино.