Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

— Ты мне только ответь: как страна, где ты сейчас находишься, называется? Так почему люди здесь по-русски говорить должны? И в школах обучение должно только на украинском быть. Что-то я не слышала, что в России в школах на украинском учат! — почти кричит на меня Елена, родившаяся в Вологде.

Приблизительно такую же точку зрения имеют очень многие русские из Львова. Объясняется это довольно просто: почти все они имеют близких родственников из числа западенцев. Так, например, Елена была замужем за галичанином, а сын ее сейчас сражается с сепаратистами на Донбассе. Но даже при полной лояльности действующему режиму местные русские не становятся своими до конца. В Галиции часто слышны возмущения по поводу «понаехавших русских», которым доставались лучшие работа и жилье.

В Западной Украине пытаются последовательно уничтожать любые упоминания о недавнем общем прошлом с Россией. В том же Львове улица Лермонтова переименована в улицу Джохара Дудаева (президент самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия, лидер сепаратистов в первой чеченской войне), а бывшая улица Пушкина носит имя Тараса Чупринки (псевдоним главнокомандующего УПА Романа Шухевича). Закрыты оба действовавших здесь русских культурных центра.

Ситуация во многом сходна с обстановкой в Прибалтике. Да, галицийский русский может чувствовать себя комфортно, но лишь при условии полной интеграции: причем от него требуется не только хорошее знание украинского, но и признание, что Украина — это совсем не Россия, здесь другая культура и другая интерпретация истории. Говоря проще, русским быть можно, а вот россиянином — никак нет.

«Антисемитизма у нас нет — спасибо Путину!»

«У евреев Львова во время войны не было никаких проблем как с национально-освободительным движением Степана Бандеры, так и с украинским народом», — убеждает меня помощник главного раввина Украины, руководитель львовской благотворительной организации «Хесед» Сева Файнерман.

Ребе Сева напоминает, что во время войны митрополит Украинской греко-католической церкви Андрей Шептицкий (сотрудничавший с оккупационными властями, пославший приветствие Гитлеру и благословивший бандеровцев) спас от смерти тысячи евреев (и это тоже правда, спорить можно лишь о количестве спасенных) и был единственным представителем церкви в Европе, обратившимся к папе римскому с призывом осудить их уничтожение.

По мнению львовского раввина, у евреев были великолепные (!) отношения и с бойцами УПА (организация УПА запрещена в РФ) в послевоенные годы (кстати, тот же Шептицкий незадолго до смерти успел осудить бандеровщину, потребовать от УПА разоружиться и послать приветствие освободителю-Сталину).

«Традиционно евреи в Западной Украине были провизорами и аптекарями, поэтому раненные бойцы УПА приходили за помощью именно к ним, и евреи никогда не отказывали партизанам», — убеждает меня ребе Сева.

Господин Файнерман полностью разделяет и позицию Верховной рады Украины, которая приняла закон, наделяющий членов запрещенных в России Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии статусом борцов за независимость.

Признаться, я был настолько ошарашен подобными откровениями, услышанными не из уст какого-нибудь ветерана-оуновца, а правоверного иудея, что даже не спросил о его отношении ну хотя бы к львовскому погрому в июле 1941-го, или к письму главы «украинского правительства» Ярослава Стецько Степану Бандере, в котором он писал: «Создаем милицию, которая поможет убирать евреев», или к программным документам ОУН, где евреи наряду с «москалями» и поляками относились к числу «враждебных народов».

Кстати, даже в музее Украинского освободительного движения, где работают люди с понятными взглядами, за львовский погром хоть как-то пытались оправдаться. Меня уверяли, что когда Шухевич вместе с немцами и своим батальоном «Нахтигаль» входил в город, то Бандера якобы издал приказ о том, что в немецких акциях против евреев участвовать не нужно, но, дескать, отдельные бандеровцы из львовского подполья не удержались и к погромам присоединились, но только как частные лица.

Конечно, позиция львовского раввина выглядит в высшей степени «нееврейской», но, возможно, вот эта его фраза кое-что объяснит:

«Да, конечно же, как и в других регионах мира, в Западной Украине был антисемитизм. Но — спасибо господину Путину! Российская агрессия в Восточной Украине сплотила жителей нашей страны разных национальностей, сегодня нам не до распрей между собой», — заявил мне Сева Файерман.

До Второй мировой войны евреи составляли около трети населения Львова, а к началу перестройки еврейская община не превышала двух процентов. Но в последующие годы почти все они уехали в Израиль и США. Сегодня здесь осталось менее двух тысяч евреев, в основном это люди преклонного возраста.