Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы

Естественно, сей мудреный агрегат бойцы отряда видели первый раз в жизни, оттого работа поначалу не совсем ладилась. Приходилось часто останавливать транспортёр. До обеда едва перебрали одну машину вместо трех положенных. Поэтому гигантская куча картофеля, наваленная прямо на бетонный пол накануне, ничуть не уменьшилась. К вечеру мало-помалу процесс освоили, и дело тронулось с мертвой точки. Часть парней и наиболее крепкие первокурсницы таскали ведрами из кучи картофель, засыпали его в бункер. Девочки послабее сортировали картофель, склонившись над транспортерной лентой, выуживая из потока резаные и гнилые клубни, держали сетки на выходе готового продукта. Самые сильные и крепкие парни оттаскивали полные сетки на поддоны.

После ужина бойцы снопами валились на кровати и просили больше до утра их не кантовать. На сортировке оказалось, работать куда тяжелей, чем в поле. Длительная, не простая, а главное нудная и физически тяжелая работа на одном месте, на самом деле изматывала неподготовленных первокурсников. В поле попроще: там и двигаешься и не такие тяжести таскаешь. Все же в сетку-мешок вмещается от четырех до шести ведер картофеля. Попробуй, поворочай их.

– У, ты, мой ненаглядный работничек, – приветливо встретила у порога глубоко вечером Александра Лена сладким поцелуем в солёные от пота губы. – Устал? Сильно умаялся?

– Есть малехо, – не стал скрывать «Председатель».

– Тут бабушка Глаша тебе подарок велела передать, – улыбнулась девушка, протягивая ему тонкий кожаный поясок черного цвета, больше похожий на свернувшуюся гадюку, чем на ремень, – я ей все про тебя рассказала.

– Зачем, – поморщился «Председатель», с трудом, со скрипом снимая с уставших ног тяжелые кирзовые сапоги.

– Что, зачем? – продолжала улыбаться Лена, любуясь раздевающимся в прихожей ЕЁ парнем.

– Зачем ты бабушке про меня рассказала и зачем она мне этот странный ремешок подогнала?

– Так бабушка же постоянно спрашивает, кто со мной живет, кто таков, вот я и рассказала.

– Она же глухая и слепая, якобы? – усмехнулся Твердов.

– Нет, что-то она видит и слышит, если в самое ухо говорить.

– В самое ухо? Ладно, а ремешок зачем?

– Это чтоб тебе теплей было. Если телогрейку не на пуговицы застёгивать, а поплотней запахнуть полы и ремешком подпоясаться, то гораздо теплей станет. Вот так, – Лена подошла к не успевшему еще снять с себя телогрейку Александру и показала, как это правильно сделать.

– Хм, точно, так плотней стало, – согласно кивнул утянутый в ватник Твердов, – а про себя подумал, – откуда у бабушки Глаши к нему такая забота?

– Пойду, скажу ей спасибо за ремешок, – дернулся в сторону бабкиной комнаты Твердов, когда разделся и умылся.

– Не стоит, бабушка уже спит, ты лучше через меня предай свою благодарность, – Лена как бы невзначай распахнула домашний халатик, под которым мелькнуло ее лишённое нижнего белья тело. А Твердова два раза просить не надо….

На следующий день задул пронизывающий ветер, и бабкин подарок оказался весьма кстати. Запахнув поплотней телогрейку и, подпоясавшись ремешком, Александр почувствовал себя значительно комфортней. Бойцы худо-бедно втянулись в работу на овощехранилище и начали выполнять установленную норму. Близость скорого окончания их трудовой повинности удваивала силы.

После обеда «Председатель» приметил, что одна из первокурсниц, Лиза Кравцова, как-то неестественно себя ведет. Лиза – скромная и неприметная девушка с обычной внешностью провинциальной отличницы ничем особым среди своих сверстниц не выделялась. Твердов бы прошел мимо, и не заметил. Но тут Лиза все время работала стоя, наклонившись над транспортерной лентой, а тут вдруг села на ящик. И уже сидя перебирала ползущий мимо нее картофельный поток.

– Лиза, так же неудобно? – подошел к ней Твердов. – Высоко же сидя?

– Не, все нормально, – отмахнулась девушка и покраснела.

– Лиза, если устала, пойди отдохни, – не отходил от нее Твердов.

– Саша, у меня резинка в трико лопнула, – еще больше покраснела Лиза, – я даже с ящика встать не могу, оно сразу слетает с меня.

– На, возьми, – Твердов степенно снял с себя бабкин ремешок и широким жестом протянул его девушке, – подпояшься. Думаю, до вечера продержишься.

– А ты как же?

– Как и раньше: на пуговицы застегнусь, – подмигнул ей «Председатель» и отошел в сторону, чтоб не смущать девушку, примеряющую на свою талию пояс.

– Спасибо, крикнула ему вслед Лиза, – я, как вечером резинку зашью, сразу же отдам.

– А, – отмахнулся Твердов, – носи на здоровье.

Лиза оглянулась и, подтянув трико до пупа, перехватила его по талии ремешком. Затянув потуже, проверила, что вроде как поддерживает, и вновь склонилась над транспортёром.