Записки учителя фехтования. Яков Безухий

— Да потому, что если вы его уложите наповал, то остальные с удовольствием его растерзают и сожрут, как это бывает у собак на псарне; правда, — добавил он, цедя сквозь зубы, — стоит им попробовать крови, как они становятся точно бешеные.

— Клянусь честью, — произнес я, — он так подставляется под пулю, что я наверняка в него попаду!

— Ну что ж, тогда стреляйте, — промолвил Григорий, — потому что так или иначе пора кончать.

Не успел он умолкнуть, как раздался выстрел и зверь упал, завертевшись на снегу.

В тот же миг, как и предсказывал Григорий, пять или шесть волков, мелькавших прежде, словно тени, устремились в круг света, схватили убитого и, волоча его за собой, снова скрылись во мраке, и все это быстрее, чем нужно, чтобы об этом рассказать.

Хотя волки исчезли из виду, их присутствие, тем не менее, удостоверялось страшными завываниями; более того, эти завывания усилились, и стало очевидно, что число волков в стае увеличилось. В самом деле, то был своего рода охотничий призыв, и теперь все эти звери, какие были в радиусе двух льё отсюда, собрались напротив нас; наконец эти завывания прекратились.

— Слышите, что творится с нашими лошадьми? — спросил меня Григорий.

— А что с ними творится?

— Они бьют копытами и ржут — это означает, что надо быть готовыми.

— Но я полагал, что волки уже ушли: они больше не воют.

— Да, те, что покончили с убитым и теперь облизываются. Э! Смотрите: вот и они; а вот еще!

И действительно, восемь или десять волков, которые, находясь во мраке, казались нам огромными, точно ослы, внезапно вступили в световой круг, в середине которого мы находились, затем решительно и безмолвно ринулись прямо на нас и, вместо того чтобы пробираться под возами, храбро прыгнули на них, дабы атаковать нас в лоб. Нападающие действовали быстрее молнии, и, едва я их увидел, мы уже начали схватку с ними; однако то ли случайно, то ли потому, что волки видели, из какой точки ведется ружейный огонь, ни один из них не пошел в атаку на ту повозку, в которой находился я, так что мне можно было судить о сражении гораздо лучше, чем если бы я принял в нем непосредственное участие.

Справа от меня повозку, которую оборонял Григорий, атаковали три волка; один из них, едва оказавшись в пределах досягаемости, был пронзен пикой, которую метнул в него старик, другого я убил выстрелом из карабина; в живых оставался только один, но, увидев, как Григорий заносит над ним топор, я в этом отношении уже не беспокоился и повернулся в сторону повозки слева, на которой находился Давыд.

Там обстановка складывалась менее удачно, хотя нападавших волков было всего два: напомним, что у Давыда было поранено левое плечо. Он нанес удар пикой одному из волков, но железный наконечник, по-видимому, не задел ни одного жизненно важного органа зверя, который перегрыз древко пики, так что на мгновение Давыд остался с одной лишь палкой в руках. В тот же миг другой волк ринулся к повозке и стал хвататься зубами за ее веревки, пытаясь добраться до Давыда. Тотчас же я перепрыгнул с одной повозки на другую и в то мгновение, когда Давыд доставал нож, пистолетным выстрелом разнес голову нападавшему на него зверю; что касается второго волка, то он со страшным воем катался на снегу и, не будучи в состоянии вытащить обломок древка длиной в шесть — восемь дюймов, торчавший из его раны, кусал его.

В это время Иван на своем посту творил чудеса; услышав один выстрел из карабина и два пистолетных, я понял, что на крайней слева от меня повозке нашим противникам устроена такая же достойная встреча, как и на соседних со мною. И в самом деле, в тот же миг четыре волка снова пересекли границу освещенного пространства, но уже для того, чтобы скрыться, и тут, к моему величайшему удивлению, два или три волка из числа тех, которых я полагал убитыми или смертельно раненными, встали на лапы; затем, едва передвигаясь и оставляя за собой кровавый след, они потянулись за своими товарищами и скрылись вместе с ними, так что в итоге на поле боя осталось всего три врага.

Я вернулся к Григорию; возле его повозки лежали два волка: тот, который был пронзен пикой, и тот, которого я убил выстрелом из карабина.

— Быстрее перезаряжайте! — крикнул он мне. — Это мои старые знакомцы, я знаю все их штучки; быстрее перезаряжайте, нам так дешево не отделаться!

— Да неужели? — спросил я, тем не менее поспешив последовать данному мне совету. — Значит, вы полагаете, что мы от них еще не избавились?

— Прислушайтесь, — отвечал мне Григорий. — Вон они призывают друг друга; теперь слышите, слышите? (И он указал рукой на горизонт.)

И действительно, в ответ на вой, раздававшийся рядом с нами, послышались завывания вдали; таким образом, стало очевидно, что старик-вожатый был прав, и эта первая атака была всего-навсего вылазкой передового отряда.