Записки военного коменданта Берлина

Следует указать еще одно немаловажное обстоятельство. Все «штабы» промышленных и банковских монополий располагались в Западной Германии. Им была передана их собственность, вначале под прикрытием секвестра и передачи собственности на время, под сохранность. Это стыдливое прикрытие было нужно западным оккупационным властям из-за боязни, что рабочие потребуют поступить с ними, как это сделали рабочие Советской зоны оккупации, а потом просто передали и всю их собственность по их принадлежности.

Указанные выше спруты решили попробовать управлять предприятиями в Восточной Германии как своими через свою креатуру, оставшуюся на заводах. Начали саботаж на предприятиях. Тут начала действовать логика революции. Рабочие ужесточили свой контроль над производством, а наиболее усердных и преданных старым хозяевам просто освобождали, и без них стало проще и честнее вестись дело. Классовая борьба беспощадна, необыкновенно многосторонняя. Один период борьбы не похож на другой. И этой премудрости рабочие учились у жизни. Конечно, этот процесс не был простым и гладким, как это выходит на бумаге. Чтобы реально почувствовать не только возможности быть хозяином своей судьбы, но и неизбежно стать им, без чего революционно-демократические преобразования стали бы невозможны. «Кто — кого» — так называл этот процесс Ленин у нас в стране. Вдумываясь тогда в «баталии» за производство в демократической Германии, подумалось, что и тут господствующие классы оставляют все тот же, свой, почерк. Но у нас это была борьба внутри страны, а международная реакция только жужжала, как ослабевшая оса, на наших границах, а здесь дело было сложнее. Контрреволюция действовала в едином направлении совместно.

Социальные перемены проникают и в Западную Германию

Они действовали вместе, объединенными силами, поскольку пока единая Германия давала возможность проникать революционным преобразованиям и в Западную Германию и поднимать население, рабочих, крестьян, все подлинно демократические силы шли на осуществление основных решений Потсдамской конференции. В ряде районов Западных земель стали стихийно проводить то, что уже сделано в Советской зоне. Мощный военный аппарат насилия давил все прогрессивное, желая сохранить милитаристскую Германию в ее неприкосновенном виде. Так они расправились с твердым намерением немецких профсоюзов создать единые свободные профсоюзы, так задавили идею создания единой рабочей партии пролетариата — СЕПГ, так запрещена была Коммунистическая партия в ФРГ, так был запрещен референдум о единой, миролюбивой Германии и о заключении с Германией справедливого мира. Так, наконец, задушили искреннее стремление немецкого народа самому определять свою собственную судьбу после войны. Да мало ли что было сделано в этом плане. Наконец, так была предоставлена свобода германскому реваншизму свободно бряцать оружием и без конца кричать: «Дранг нах Остен!»

Немцы Западной Германии были правы, требуя таких реформ. Они были предопределены Потсдамскими решениями. Провинция Саксония-Анхальт располагалась на восточных границах Западной Германии, и мы имели возможность наблюдать за тем, что там происходит.

Раза два бывал в тех краях Отто Гроттеволь и, возвращаясь обратно, заезжал к нам в Галле. Он с волнением передавал нам, как душится в западных зонах Германии подлинная свобода. Он говорил особенно подробно о подавлении свободы профсоюзов и начатков объединения двух рабочих партий. Один раз заехал к нам из Западной Германии Вальтер Ульбрихт. Он говорил нам тогда, если бы западные оккупационные власти не чинили препятствия, все демократические преобразования в Западной Германии были бы осуществлены и быстро организованы. Народные массы вполне подготовлены политически к таким актам.