Записки военного музыканта. Полная версия

Начало потерь

Революционные события и гражданская война для нашего городка были не менее бурные, чем и повсюду, возможно с той лишь разницей, что наш городок от белых к красным переходил значительно чаще, чем в других местах. Были недели и даже дни, когда власть в городке менялась по нескольку раз, а так как наш дом стоял на углу центрального перекрёстка, то обычно при отступлениях запоздавшие не только бросали через забор в наш двор винтовки и шашки, но иногда даже прятались на сеновале. Иногда забегали в наш дом, забирали что попадало под руку из гражданской одежды и убегали. Особенно опасно и страшно было в те моменты, когда в город входили белые. На одном из таких эпизодов, когда наша мама едва не попала под расстрел, я и хочу остановиться, он запомнился мне на всю жизнь. События эти, как мне вспоминается, произошли в начале мая 1918 года. Хоть май и весенний месяц, но погода была больше похожа на летнюю. Подходили к концу уличные перестрелки, в город входили белоказаки и белогвардейские чешские подразделения. Нас, малышей, мать загнала в самую дальнюю комнату, где сидя на полу, мы ждали когда всё успокоится. Но вдруг мы услышали страшный крик сестры Лены: "Аркадий, Геннадий, бегите скорей во двор, зовите отца, мать уводят!" Мы оба бросились во двор, но нам навстречу бежал отец и кто-то из старших. Василий или Ефим уже сообщили ему о происходящем. Из рассказов старших мы потом узнали, что произошло следующее. В дом вошли три чеха и стали осматривать, не спрятался ли кто-либо из красных. Осмотрев все комнаты в доме, а сколько их было всего, сейчас даже трудно восстановить в памяти, но хорошо помню, что была большая кухня, в которой полной хозяйкой была мама, при которой всё свое свободное время от занятий в гимназии и приготовления уроков, находилась старшая сестра Лена. Рядом с кухней была комната-мастерская. Была и самая большая комната, где в каждый Новый год ставилась большая нарядная елка, а в праздничные дни принимались гости, а в будничные дни принимались заказчики. Кроме того, была спальня родителей и кажется, две или три комнаты детских. Осмотрев все эти комнаты, старший из чехов, возможно офицер, увидел на вешалке у выходных дверей отцовский плащ, быстренько примерил его, пробормотав что-то одобрительное, забрал его и пошёл проводить досмотр во дворе, сарае, погребе и на сеновале. Как выяснилось позже, один из красноармейцев спрятался в родительской спальне. В комнате было темно, сейчас уже трудно припомнить, то ли окна были занавешены, то ли вообще комната была тёмной. Прячась, красноармеец сказал матери: "Вы ничего не видели". Чехи хотя и осматривали спальню, но каким-то образом красноармейца не заметили но, когда они ушли, вошли ещё два казака. Хотя мать им сказала, что чехи здесь всё осмотрели и пошли делать досмотр во дворе, они всё же решили проверить тоже, и проверив более тщательно они обнаружили красноармейца и в злобе повели красноармейца и заодно и мать. Напрасно красноармеец уверял казаков, что мать здесь не причём, что спрятался он сам, ничего не помогло, их увели вместе. Только вмешательство чеха (видимо, он сделал это в благодарность за плащ, а может быть, был вообще человеком более гуманным) помогло освободить маму.

Постепенно бурные события утихли, белогвардейцы были разбиты, и в городе началось восстановление нормальной жизни. Где-то в середине лета 1918 года, вернувшись домой, я бегал играть к двоюродному брату, слышу в доме все плачут, а посередине лежит мёртвый брат Игнат. Он давно болел сахарной болезнью, а в те времена эта болезнь считалась неизлечимой. Тем не менее, кончина его была для всех большой неожиданностью, ведь ему не было ещё и 19 лет. Это было начало потерь в нашей большой семье.

Случай на ярмарке, лотерея

Прежде чем рассказать о занимательном случае, который произошёл со мной при непосредственном участии моего двоюродного брата Мирошки, следует вообще немного рассказать о наших ближайших родственниках. Я очень хорошо помню только родственников со стороны матери, о родственниках со стороны отца всё осталось в неизвестности, или их не было вообще, или они жили где-то далеко, и с ними не было никаких общений. У мамы было два брата старше её, Михаил и Григорий Кляцкий, думаю, вы догадались, что девичья фамилия мамы была Кляцкая. Семья старшего Михаила жила в городе Вятке, семья Григория жила в Томске, а в городе Троицке жила младшая сестра Лиза. Её муж имел в городе свою парикмахерскую, детей у них было трое. Старшая Берта, она была примерно на год моложе Аркадия, затем Илья, ушедший из жизни в молодые годы, и мой сверстник Игнат. Об этой семье я расскажу более подробно, когда буду описывать период моей службы в городе Новосибирске. У дяди Григория, жившего в городе Томске, был всего один сын Борис, о котором я расскажу тоже позднее. В семье дяди Миши было пять детей, самого его судьба забросила в Америку – тогда ведь многие пытались найти свое счастье в этой заманчивой стране.