Записки врача общей практики

Маленькая деревушка Бишопс-Кроссинг расположена в десяти милях к юго-западу от Ливерпуля. В начале семидесятых годов здесь обосновался и открыл практику доктор по имени Алоис Лана. Никто из местных жителей не знал, откуда он родом, из какой семьи и почему приехал в Ланкашир. Лишь два факта его биографии не вызывали сомнений: первый заключался в том, что он получил диплом с отличием в университете Глазго, а второй — в том, что он, несомненно, принадлежал к какому-то тропическому народу и был настолько смуглым, что, возможно, в венах его текла индийская кровь. Но в то же время черты красивого лица свидетельствовали о европейском происхождении, а безупречная вежливость и прекрасные манеры заставляли вспомнить об испанском благородстве. На фоне мягкого английского пейзажа необычайно смуглая кожа, волосы цвета воронова крыла и блестящие темные глаза под густыми, почти сросшимися бровями производили неизгладимое впечатление, а потому очень скоро новый врач получил известность как «черный доктор из Бишопс-Кроссинга». Поначалу прозвище звучало насмешливо, но со временем превратилось в почетный титул, распространилось по округе и приобрело славу далеко за пределами тесного местного мирка. Новичок проявил себя бесстрашным хирургом и знающим терапевтом. Практика в этой местности принадлежала Эдварду Роу, сыну Уильяма Роу — прославленного консультанта из Ливерпуля. Однако сын не унаследовал таланта отца, так что, обладая преимуществами внешности, манер и знаний, новый специалист вскоре одержал верх над соперником. Надо отметить, что успеха в обществе доктор Лана добился столь же быстро, как и в профессии. Выдающиеся результаты хирургического лечения достопочтенного Джеймса Лаури, второго сына лорда Белтона, распахнули перед ним двери высшего общества графства, а очарование умной беседы и элегантность отточенных манер заслужили расположение светских особ. Отсутствие известных предков и родственников порою не мешает, а помогает продвижению по социальной лестнице, а яркая индивидуальность красивого доктора сама по себе служила прекрасной рекомендацией.

Пациенты находили в выдающейся личности лишь один-единственный недостаток. Судя по всему, мистер Лана был убежденным холостяком. Качество тем более удивительное, что доктор занимал большой дом и было известно, что успешная практика приносила ему значительный доход. Поначалу местные сплетницы соединяли его имя то с одной, то с другой молодой леди, однако годы шли, а доктор Лана сохранял прежний статус, так что постепенно вся округа пришла к общему мнению, что ему предстоит остаться холостяком. Некоторые наиболее смелые комментаторы даже заходили в умозаключениях так далеко, что заявляли, будто бы он уже женат, а в Бишопс-Кроссинге «похоронил» себя, чтобы избежать последствий раннего неудачного брака. И вдруг, когда свахи в отчаянье оставили доктора в покое, было внезапно объявлено о его помолвке с мисс Фрэнсис Мортон из Лей-Холла.

Вся округа хорошо знала молодую леди, поскольку ее отец, Джеймс Холдейн Мортон, являлся местным сквайром, то есть главным землевладельцем. Однако родители уже отдали Богу душу, и мисс Фрэнсис жила с единственным братом, Артуром Мортоном, унаследовавшим все семейное состояние. Она отличалась высоким ростом, прекрасной фигурой, стремительной порывистой натурой и сильным характером. Доктор Лана и мисс Мортон встретились на садовой вечеринке, и между ними сразу завязалась дружба, в скором времени переросшая в любовь. Ничто не могло превзойти их преданности друг другу. Правда, существовало некоторое несоответствие в возрасте — ему уже исполнилось тридцать семь, а ей — всего лишь двадцать четыре, но, кроме этого небольшого недостатка, возражений против данного союза ни у кого не находилось. Помолвка состоялась в феврале, а свадьба предстояла в августе.

Третьего июня доктор Лана получил письмо из-за границы. В маленькой деревне начальник почты по совместительству занимает должность главного сплетника, так что мистер Бэнкли из Бишопс-Кроссинга имел в своем распоряжении множество секретов местных жителей. Об этом письме осведомленный чиновник поведал лишь то, что оно пришло в необычном конверте, подписанном мужским почерком. В качестве обратного адреса был указан Буэнос-Айрес, а в правом верхнем углу красовалась марка Аргентинской республики. Прежде доктор Лана писем из-за границы не получал; именно поэтому, прежде чем передать всю корреспонденцию для доставки местному почтальону, мистер Бэнкли обратил на данное отправление особое внимание. В тот же вечер, со второй доставкой, письмо нашло адресата.