Записная книжка Дэша и Лили

Оказалось, горничные в гостинице «Бельведер» пылесосили на «отлично», поэтому, спрятавшись под кроватью, я был атакован не крысами и пылевыми клещами, а лишь страхом попасться на глаза разгневанному и объятому желанием мести отцу Софии.

Снова стук в дверь. София пошла открывать.

И тут я заметил свои ботинки, торчавшие на видном месте. Когда отец Софии ввалился в комнату – солидный такой мужчина, размером с автобус, – я отчаянно протянул руку за ботами. Ее тут же лягнула босая нога Софии. Следующим пинком София загнала мои ботинки под кровать. Получив ими по физиономии, я невольно вскрикнул от боли, и София громко начала объяснять отцу, что она почти собралась.

Если он и заметил, что она не сменила с вечера одежду, то ничего не сказал. Вместо этого он все ближе и ближе подходил к кровати. После чего плюхнулся всей своей тушей на матрас, чуть не размазав меня по полу.

– ¿Dónde está Mamá?[29] – спросила София.

Наклонившись за своей обувью, она послала мне предупреждающий взгляд: не вылезай. Как будто у меня был выбор. Меня практически пригвоздили к полу, из ссадины на лбу текла кровь.

– En el vestíbulo, esperando[30].

– ¿Por qué no vas a esperar con ella? Bajo en un seg undo.[31]

Я не вслушивался в их разговор, лишь молил о том, чтобы он поскорее закончился. Наконец отец Софии встал, и на меня перестал давить матрас. Теперь место под кроватью казалось хоромами. Захотелось перевернуться.

Как только отец Софии ушел, она залезла ко мне под кровать.

– Прикольное пробуждение, – рассмеялась она и, убрав с моего лба волосы, воскликнула: – Боже, ты поранился! Как?

– Ударился головой. Такое бывает, когда спишь с бывшими подружками. Как говорится, издержки профессии.

– И хорошо такая профессия окупается?

– А то! – Я потянулся ее поцеловать и… снова ударился головой.

– Идем в место побезопаснее, – позвала София, вылезая из-под кровати.

Я выполз на животе вслед за ней и пошел в ванную вымыть лицо. София в комнате переодевалась, а я подглядывал за ней в ближайшее зеркало.

– Я вижу тебя так же хорошо, как ты – меня, – заметила София.

– Ты против?

– Вообще-то, – ответила она, снимая рубашку через голову, – нет.

Пришлось напоминать себе, что внизу Софию ждет отец и сейчас не время для милований, как бы на них ни тянуло.

Надев новую рубашку, София подошла ко мне вплотную и посмотрела на наше отражение в зеркале.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – отозвался я.

– Когда мы встречались, так весело не было.

– Это точно. Так – не было.

Я знал, что она уезжает. Знал, что мы не будем поддерживать отношения на расстоянии. Знал, что, продолжай мы встречаться, так весело уже все равно не будет, поэтому и не о чем сожалеть. Наверное, происходящее в гостиничных номерах дальше этих самых номеров не выходит. Наверное, если что-то начинается и одновременно заканчивается, оно может существовать только лишь в настоящем.

И все же. Мне хотелось большего.

– Построим планы? – решился спросить я.

И София с улыбкой ответила:

– Нет, положимся на волю случая.

* * *

Шедший на улице снег дарил ощущение покоя и волшебства, разделяемого всеми прохожими. Домой я вернулся с противоречивыми чувствами в душе: счастливый и взволнованный, но смятенный. Мне не хотелось оставлять что-либо, касающееся Софии, на волю случая, и в то же время я радовался этому шагу прочь от отношений. Напевая себе под нос, я сначала прошел в ванную полюбоваться ссадиной от ботинка, а потом отправился на кухню, открыл холодильник и обнаружил, что йогурты кончились. Утеплившись полосатыми перчатками, шапкой и шарфом – такой видок очень напоминал детсадовские годы, – я прогулялся по Юниверсити-плейс, через Вашингтон-сквер к супермаркету «Мортон Уильямс».

И только на обратном пусти столкнулся с мелкой шпаной. Понятия не имею, чем я спровоцировал их. По правде говоря, хочется верить, что дело было вовсе не во мне и жертву они выбрали наугад.

– Враг! – закричал один из мальчишек.

Я даже не успел прикрыться пакетом с йогуртами, как меня закидали снежками.

Дети, подобно собакам и диким кошкам, отлично чувствуют страх. Стоит вздрогнуть, замешкаться, и они тут же набросятся на тебя и сожрут. Я весь теперь был в снегу. Мальчишек было девять-десять, и лет им было по девять-десять. Никого из них я не знал.

– В атаку! Вон он! – кричали они, хотя я не пытался прятаться.

Ну ладно. Я наклонился за снегом, хоть и пришлось подставить зад под обстрел.

Нелегко, скажу я вам, бросать снежки с пакетом в руке, поэтому сперва я страшно косил и в цель не попадал. А эти девяти-десятилетки издевались надо мной: стоило повернуться к одному из них, как остальные обходили меня с боков и закидывали снежками сзади. Началась баталия. Ребятня сама напросилась! Более надменный подросток давно бы ушел, а более агрессивный бросил пакет и надрал бы молокососам задницы, я же отвечал на снежки снежками, смеясь так, словно играю с Бумером в школьном дворе и жалея, что рядом нет Софии…

Пока не попал снежком мальчишке в глаз.