Со всем тем я уверен, что всё это происшествие – вспышка нескольких головорезов, которую можно и должно было унять тот же час, как то было
Раздел Польши есть первородный грех политики 24 февраля. Нельзя избегнуть роковых следствий преступления. Парад мелодрамы.
Польши слабая струна есть национальность, и поелику поляки народ ветреный, то им довольно поговорить о национальности; играя искусно этой струной, Наполеон умел вести их на край света и на ножи. У нас же, напротив, хотят подавить, оборвать эту струну и удивляются, что дела идут нехорошо. Но когда отнять у себя единое средство действовать на кого-нибудь, то какого ожидать успеха…
Кажется, Заира говорит: «Родина находится в том месте, к которому прикована душа», следовательно – в России, где столько крепостных душ.
Я отгадал, что варшавская передряга будет не шекспировской драмой, а классической французской трагедией с соблюдением единства места и времени; так, чтобы в два часа быть развязке.
Сегодня во сне имел я разговор у какого-то брата Фон-Визина, при Огаревой. Я говорил, что мы не вовремя родились, желал бы я родиться шестьдесят лет ранее или сто лет позднее. Впрочем, я писал это кому-то на днях, а вот сонная прибавка: я говорил, что мы вступили в свет как люди, принужденные переехать в город летом на духоту, пыль и одиночество.
Начальница Севастопольского бунта, поручица Семенова, поднявшая на ноги пятьсот женщин. Когда на допросе спрашивали о причинах, побудивших ее к мятежу, спросила она следователя, женат ли он. На ответ отрицательный сказала она: «Вы не поймете признания моего». Двое детей ее умерли с голоду в карантине.
Рассказывают, что большая часть сиделок в холерических больницах – публичные девки. В полицейской больнице в доме Пашкова Брянчанинов нашел в каком-то подвале девок, которых солдаты и больничные смотрители держали для своего обихода.
Третьего дня был у нас Пушкин. Он много написал в деревне: привел в порядок 8-ю и 9-ю главу «Онегина», ею и кончает; из 10-й, предполагаемой, читал мне строфы о 1812 годе и следующих – славная хроника; затем куплеты
Что может быть нелепее меры велеть выезжать подданным из какого-нибудь государства? Тут какой-то деспотизм ребяческий. Так дети в ссорах между собой отнимают друг у дружки свои игрушки или садятся спиной один к другому. До какой подлости может доводить глупость?
Газеты наши говорят о расцеплении Москвы как о милости народу, разве Божией, если в самом деле холера прекращена. Да разве оцепление была царская опала? Поэтому должно радоваться бы и тому, что каким-нибудь всемилостивейшим манифестом велено было бы распустить безумных из желтого дома…
Странная и незавидная участь Б. Имея авторское дарование, он до сорока лет и более не мог решиться ничего написать. Тут вдруг получил литературную известность прологами своими к действиям палачей: «Хотя волнуемая страхом – дерзает мечтать о торжестве!» Ого, господин классик и строгий критик! Куда это дернуло вас красноречие!
«В твердом уповании на Бога, всегда благодеющего России!» Вот фраза, формула, которую должно бы выкинуть из официального языка. Это нелепость, поклеп на Бога или горькая насмешка. Почему Бог более благодеет одной земле, нежели другой, и как знать нам, на чьей стороне праведный суд Его? Тут есть какое-то ханжество и кощунство. Не призывайте имени Бога вашего всуе.