Заплати другому

– Спасибо. Вот вам ружье Рики. Теперь мы полностью квиты. – Приостановилась: – Ой, погодите. Я забыла. – Достала из кармана доллар и бросила его на пол гостиной.

Передав ружье Шерил, Арлин пошла к своей новой машине. Она ей нравилась. Такая гладенькая. Славная новая покраска, как у гоночных, хотя, может, оранжевый и не идеальный цвет. Прелесть под капотом. Придется, конечно, заменить это старье, глушители, так чтобы ни один черт веселый на всем свете не слышал, как она подъезжает.

Расслышала, как у нее за спиной Рики сказал:

– Черт. Я по правде любил эту машину.

Арлин села на место водителя и завела мотор. Он грозно рычал, пока она подгоняла под себя сиденье. Не успела она поставить машину на ход, как в окне дома появился Рики с ружьем в руках. Он стоял, расставив ноги, злой, и целился через окно ей в голову.

– Сейчас же выходи, Арлин, я не шучу. Отдай мне расписку, и никто не пострадает.

Арлин приспустила наполовину стекло в окошке:

– Ой, забыла сказать. Я не держу ружье заряженным. И не прихватила с собой патроны. Ведь их я покупала, помнишь?

В красном свете задних габаритных огней она с наслаждением несколько секунд разглядывала его лицо, потом он исчез в ночи, слился с темнотой. В прошлое.

…

Она остановилась у магазина автозапчастей на Камино, который был открыт до девяти часов, и купила замок на руль. Потом проехалась немного, просто чтобы ощутить радость вождения. В ней полно мощи. Она ее вывезет.

Арлин почувствовала, что становится получше.

Ехать ей было особо некуда, вот она и направилась к дому Рубена. В спальне горел свет, машина стояла у крыльца. Она сделала круг по кварталу и еще раз проехала мимо.

На третьем круге остановила машину, заглушила мотор и просто сидела какое-то время. Смотрела. Вспоминала время, когда была тут желанной гостьей и могла постучать и войти. Вспоминала, как кошка терлась у нее под подбородком, поднимая с постели, думала, что к этому времени они могли уже быть женаты и вместе набрать средств на покупку новой машины. Он бы помог, она знала: он бы помог. Просто такой был человек.

Что-то большое и тяжкое сдавило грудь. Давило так, что дышать делалось все тяжелее и тяжелее.

Спустя некоторое время она поехала домой. Нацепила замок на рулевое колесо и заперла на ночь.

С него станет, он и припрется за машиной. Только, если сделает так, она сообщит полиции, что машина украдена. Расписка у нее на руках: все славно и законно. И она расскажет в полиции: «Я потребовала назад деньги за грузовик, но ему заплатить было нечем, вот я и сказала, что забрала бы машину. Он мне ее и отписал. Никто его не заставлял, знаете ли. Никто к башке его ружья не приставлял». Потом она вспомнила, что в этом штате действуют два ордера на арест Рики, и успокоилась по поводу шансов найти утром машину возле своего дома.

Попыталась дозвониться до Рубена, но он к телефону не подходил. Было еще не очень поздно. Как он только узнает, что это она? Арлин легла и попробовала уснуть – ничего не вышло. Все время мысли в голове крутились, в которых повторялось сказанное Рубену вчера вечером по телефону, неважно, слушал он или нет.

Она встала, снова оделась, проверила машину: та стояла на месте. Снова поехала к дому Рубена и час просидела в машине возле него. Увидев, как в доме погасли огни, поняла: пора двигать, туда ли, сюда ли. Либо в дом, либо домой. Нет смысла зря просиживать тут всю ночь.

Биение сердца отдавалось в ушах, пока она шла до задней двери и стучала. Свет в спальне снова зажегся. Дверь раскрылась, на пороге стоял Рубен в халате. Вид у него не был сердитым. Большой и внушительный – вот каков он был. И в то же время словно уязвимый, словно бы не мог на самом деле дать ей уехать, даже если б ей позарез надо было домой.

– Я уж думал, ты собралась всю ночь там просидеть, – произнес он.

– Ты знал, что я там?

– Разумеется, знал.

– Откуда?

– Глушитель твой заставил в окно выглянуть. Точнее, отсутствие глушителя. Откуда у тебя машина?

– Это долгая история.

– Ты оставила Тревора дома одного? – Она уловила намек на осуждение, словно бы он осуждал ее за утрату той доли приличий и здравого смысла, которую помог ей обрести.

– Он у приятеля ночует.

– А-а. – Рубен сунул руки в карманы халата, и они стояли молча, уставившись в доски крыльца. – А почему с задней двери? – спросил он через какое-то время.

Только как раз на этот вопрос у нее не было точного ответа. Попроси кто пустить в ход воображение, она бы, может, заговорила про какой-то стыд, но про какой именно, не знала. Так что она, как могла ловко, повела речь о другом.

– Я люблю тебя, Рубен. – Она дала эху слов вволю отзвучать между ними, прежде чем улетучилась их жалящая боль. Арлин надеялась, что он скажет что-нибудь, может, даже и что-то приятное. Но этого она могла бы ждать слишком долго. – Думается, это все, что я приехала сказать. Знаю, слова на самом деле не изменят того, что случилось. Только мне нужно, чтоб ты знал. Этих слов, полагаю, я раньше не говорила. Даже если они и были бы близки к истине. Короче. Мне просто необходимо сказать их сейчас.