«Запомните меня живым». Судьба и Бессмертие Александра Косарева

Когда нужно было развивать издание детских книжек, Чуковский заливался соловьем в адрес Косарева — и публично, и в своем заветном дневнике. Почему? Во многом потому, что в этом случае у Чуковского появлялся шанс издавать больше своих книжек, а значит и больше заработать — гонорары были тогда не то, что теперь. Для этого развития и продвижения ему и понадобился Косарев, который делал все искренне и не ради себя, он детских книжек не писал.

Под эгидой ЦК комсомола дело, ух, как в гору пошло! И бумага нашлась, и талантливые иллюстраторы! Но стоило арестовать Косарева, Корней Иванович не стал звонить ни Берии, ни Сталину, чтобы похлопотать за своего по сути партнера, если не друга.

И эта двойственность натуры некоторых людей была многим присуща при Сталине. Не станем их осуждать.

На всякий случай, — даже, возможно, и не думая о вожде только хорошее, не веря в исключительность Сталина и годами наблюдая, как палач отправляет десятки бывших соратников под нож, — на всякий случай Чуковской даже в дневнике, который уж наверняка хорошо прятал от посторонних глаз, пишет о вожде, как истинный сталинист!

«5 июня 1936 года.

Вечером был у Тынянова. Говорил ему свои мысли о колхозах. Он говорит: я думаю то же. Я историк. И восхищаюсь Сталиным как историк.

В историческом аспекте Сталин как автор колхозов, величайший из гениев, перестраивавших мир. Если бы он кроме колхозов ничего не сделал, он и тогда был бы достоин назваться гениальнейшим человеком эпохи.

«Но пожалуйста, не говорите об этом никому». — «Почему?» — «Да, знаете, столько прохвостов хвалят его теперь для самозащиты, что, если мы слишком громко начнем восхвалять его, и нас причислят к той же бессовестной группе!»

Вообще, он (Тынянов. — А.К.) очень предан советской власти, но из какого-то чувства уважения к ней не хочет афишировать свою преданность.

Я говорил ему, провожая его, как я люблю произведения Ленина.

«Тише, — говорит он. — Неравно кто услышит!» И смеется.

Это мне понятно. Я очень люблю детей, но когда мне говорят: «Ах, вы так любите детей!» — я говорю: «Нет, так себе, едва ли».

Больше тут, ей-богу, почти нечего добавить.

Кроме одного. Меня часто мучит эта мысль. Косарева подло, не доказав его вину, осудив закрытым судом, убили более 80 лет назад. Но все эти годы у него кто-то старается украсть его заслуги, а его личность выдать за личность обычного чиновника. Но разве это так?

Много лет и по сей день идут споры, кто создал футбольную команду «Спартак», хотя документально доказано: лично Косарев.

На детских книжках нет указания, что серия основана Косаревым и что он — основатель издательства!

Кому-то выгодно забыть, что почти не было такой сферы жизни молодежи, да и всего советского народа, на которую бы не оказал влияния генеральный секретарь комсомола.

Наверное, не случайно моя бабушка писала, стараясь организовать вечер памяти мужа: «Кому мешает мёртвый Косарев?» Неужели мало убить человека, надо еще пытаться предать забвению его дела. А из жертвы людоеда Сталина сделать его чуть ли не виновником репрессий, хотя доказательства отсутствуют.

Это шельмование не прекращается по сей день. А удивляет оно меня вот чем: о Косареве пишут почти теми же словами, почти таким же собачьим языком, которым унижали невинных людей и его самого в 1938 году.

Стиль НКВД возрождается?

А судьи кто? Ведь сегодняшние обличители Косарева, авторы заказных заметок в Интернете, не жили при Сталине. И мало что смыслят в истории. Наверное, «двоечники», еще со школы. Поэтому догадки, вымыслы, домыслы выдают даже не за гипотезы — за бесспорные «научные» доказательства. Ну тогда, очевидно, авторам надо бы оставить претензии на документальное исследование, — которому я, кстати, подвергла историю нашей семьи в этой книге! — и писать научную фантастику? Там и заработать можно больше.

Может быть, плевать по ветру — и доходное дело. Но тогда, наверное, нужно хотя бы верить в сделанное?

Но у клеветников Косарева, у этих «судей» нет никакой веры. Ни в «идею», ни «в светлое будущее». Есть лишь желание прокатиться на горбу у тех, кто уже не может себя защитить.

Глава двадцать третья Метро

Метро в Москве реально красивое.

Всякий раз спускаясь по эскалатору на центральные станции первой ветки, невольно любуюсь фресками, картинами, мозаикой, бронзой! Не случайно оформление этих станций под охраной ЮНЕСКО. И конечно, отдаю себе отчет в том, что в этом заслуга и Косарева, чем можно гордиться, поскольку мой дед имел к строительству метрополитена прямое отношение.

С проектом долго судили-рядили, покупали оборудование на Западе, на его основе делали свое, не считаясь с авторскими правами и лицензированием. Это касалось и щитов для проходки туннелей, и кабельного оборудования, и эскалаторов.

Отвечал за проект монстр по имени Каганович, а другие монстры из окружения Сталина бдительно за ним шпионили и завидовали. А когда его имя присвоили московскому метрополитену — чуть не сошли с ума. Не Ленина, ни Сталина, а имени Кагановича!