Запомните нас живыми

Главный высказываемый довод в пользу службы – так называемый челендж – возможность себя проявить. С ним тесно связан реальный стимул – льготное или бесплатное образование, а также повсеместно ценимый на гражданке опыт военной службы: на контракте с Пентагоном состоят около 80 только высших учебных заведений, имеющих филиалы в гарнизонах. Есть и такие, кто пришел служить потому, что «в армии больше, чем на гражданке, порядочных людей и отношения чистые, как завещал Иисус Христос (много реже – Аллах)». Кстати, о защите Америки и демократии в самой армии говорят реже, чем вне ее. Кто побогаче и попроще – на первое место ставят тягу к путешествиям и новым впечатлениям. Иногда в армии ищут спутницу, чаще спутника жизни. Хотя число внутриармейских пар колеблется в пределах 5 – 7 процентов на все сухопутные войска. Скажем прямо: претендентов на конкурс красоты, в отличие от спортивных дарований, в армии найти непросто. Но про ЭТО – позже.

Чтобы мотивировать военнослужащего к продлению контракта, ему для начала предоставляют право учиться лишь в системе вечерних технических школ, нередко выхолощенных до приобщения к ПК или кассовым аппаратам. Доступ к высшему или иному дорогостоящему образованию военнослужащий получает не ранее чем через пять лет после подписания первичного контракта. Через такой же срок на «джи-ай» распространяется расширенный перечень – около двадцати видов – льгот – бонусы-алаунсы: санатории, путешествия, право на выбор гарнизонов и пр. Многие «джи-ай» предпочитают финансовые компенсации за них. Непосредственное вознаграждение – 1,5 – 2 тысячи долларов в месяц (в боевых условиях в три-четыре раза больше) при бесплатных столовой, медицинском обслуживании (в целом сопоставимом с нашим), а также спорткомплексах – о чем придется вспоминать еще не раз. Все это имеет ценность для не особо привередливых «низших середняков» и ниже.

С Америкой в нашем сознании ассоциируется жизнь равномерно динамичная и в целом благополучная. Далеко не везде и не для всех это так. Вот суммированный пример типичной истории: вырос в негритянском (вариант – латиноамериканском) квартале или в тоскливом американском урюпинске, пять-шесть братьев (сестер), кое-кто уже побывал в тюрьме… Варианты: «Мой отец был последним, кого в нашем штате посадили на электрический стул. Армия не только спасла от безработицы и наркотиков. Она дала мне шанс выбиться в люди». Другая – типично женская причина: «Я феминистка по жизни. Только в армии я чувствую себя человеком, а не, простите, телкой». Ну, и что дальше?

Дальше пример из жизни: прихватило как-то сердце у российского офицера в американском штабе. Уложили его прямо на пол. Вызвали медсестру – на две тысячи личного состава никого опытнее не нашлось. Ничего не скажешь – сестричка прибежала тут же. Семнадцатилетняя испуганная девчонка, только что получившая сертификат помощника эвакуатора. Не говоря о капельницах, даже в простейших пилюлях не разбирается. Зато с детской наивностью умоляет: «Держитесь, сэр. Если с вами что-то случится – мне конец». До госпиталя тащились целый час. Впрочем, там, скажем честно, и кардиолог, и младший медперсонал – все на месте. Первой подбежала шустрая негритянка: «Меня зовут Уинди (Ветерок). Правда, хорошее имя? Если что – прибегу сразу»…

Ввиду нынешней в целом неплохой экономической ситуации в США (снижение безработицы), а также прогрессирующей иракобоязни (почти 9 тысяч только дезертиров) число первичных добровольцев за 2001 – 2006 годы сократилось в шесть раз. Впервые с 1973 года (с перехода на контрактную службу) начальное тестирование по существу не применяется. По крайней мере в пехоту берут всех, кто хочет служить. Известны случаи нарушения законов: добровольцу обманным путем предлагают подписать «пехотный» контракт – потом, мол, переведем… Сулят службу в военной полиции. Это лучшее, что есть в пехоте: в 1997 году около 70 процентов сотрудников высокооплачиваемой гражданской полиции – бывшие военные полицейские. В 2005 году имело место поступление на службу двух лиц, находившихся под подпиской о невыезде. К очковтирателям, таким образом, повысившим процент набора, приняты драконовские меры.

Тем не менее за будущее всей системы найма, и особенно призыва резервистов, уже беспокоятся. Дело в том, что до урагана Катарина осенью 2005 года резервист заранее знал сроки сборов или участия в экспедиционных операциях. Чрезвычайный призыв 60 тысяч резервистов, не спланировавших свой рабочий график и бюджет, привел к массовому расторжению контрактов (23 тысячи человек). Кроме того, выявились разночтения по оплате службы при чрезвычайных обстоятельствах на территории США – 9400 судебных исков с обеих сторон.