Запорожская вольница

«Блаженна вода, не мутяща ума». Речь о чистой, здоровой и прохладной влаге. Чтоб она такой сохранялась в походе на протяжении длительного времени, ее сберегали в специальных емкостях. Это могло быть деревянное ведро с двумя днищами. В отверстие в верхнем дне вставлялась воронка, через которую наливали воду. Пили ее через трубку из бузины или тростника. Вода в таком ведре меньше нагревалась, особенно если оно было чем-нибудь прикрыто. На Украине в некоторых местностях до сих пор август называют «барильником». В бочонках – барильцах в старину хранили воду. Казацкие умельцы выдалбливали их из липы и вставляли в кадки большего размера, которые размещались на борту судна. Пустоту между стенками заполняли тырсой (трава-ковыль. – Примеч. ред.), сухим мхом, камкой (этой травы много на побережье Азовского моря). Если вдруг во время шторма бочки с запасом питьевой воды разбивались, то запорожцы не предавались унынию. Они находили влагу в самых неожиданных местах. Скажем, утоляли жажду дождевой водичкой. Или выдавливали ее из… рыб. Да, существовал и такой способ добычи пресной жидкости.

И в засушливой степи, и на морском побережье казаки легко «угадывали» места, где можно было быстро, даже с помощью одного кинжала вырыть неглубокий колодец. В балках близость подземной воды определялась по зеленой траве, первому пару на заре, роению мошек и комаров после захода солнца. На азовских косах, куда, случалось, причаливали казацкие «чайки», запорожцы рыли совсем мелкие колодцы – копанки. Вполне пригодная для питья вода-верховка на косах образуется из пресной воды осадков, которая накапливается в толще ракушечника и не смешивается с морской водой.

У каждого народа свои «питьевые» традиции. Для украинца, например, нет лучшего наслаждения, чем «покуштувать» в жару холодного узвара – крепкого компота из разных видов фруктов. Именно такой напиток из ягод и фруктов – дикарей часто варили казаки в плавневых зимовниках. Любил во время зноя обитатель плавневой густянки побаловать себя «кислячком» – квашеным молоком. Еще лучше, по мнению и казака-гречкосея и удальца-сечевика, утоляла жажду кисловатая (молочная. – Примеч. ред.) сыворотка.

Обухом не ударишь, искры не увидишь

И в степной балочке, и на плавневых островках, и по берегам Днепра костер и согревал, и кормил казака. Для сметливого проворного лугаря не составляло труда добыть огонь в самых неблагоприятных условиях. «Та выкрещем огню, та запалим люльки», – поется в одной казацкой песне. Что ж, если возможно было быстро и даже как бы походя, между прочим «выкресать» огонь для маленькой курительной трубки, то для большого костра добыча искры была совсем уж делом пустяковым. «Из-за пояса вытянул кресало и губку, пропитанную порохом, и высек огонь. Зажженную губку сунул в ком сухой травы и стал ею махать, пока не загорелась». Это строки из одной «казацкой» повести. Что ж, примерно все так и происходило.

Огниво пряталось в широкие шелковые пояса, существовали для «кремней и особые сумки», которые подвешивались к крючкам, пришитым спереди к кожаным поясам.

Костровую искру запорожец мог добыть, нанося по камню твердой породы (скажем, куску гранита) соскальзывающие удары обратной стороной ножа, лезвием или обухом топора. «Обухом не ударишь, искры не увидишь», – говорили по этому поводу в народе. В качестве трута использовались древесная пыль со стволов, изъеденных насекомыми, измельченная сердцевина сухой бузины, сухой размолотый помет летучих мышей, мох, рогозовый пух, пережженная тряпица. Казацкие следопыты знали, как изготовить трут из семян чертополоха, грибов-трутовиков, растущих на гнилых плавневых пнях, губчатой сердцевины некоторых видов камыша, которого было много в плавнях, и даже спутанных волос с тела. Вполне возможно, что казаки по методу своих «первобытных» предков пытались добыть огонь трением. На Украине, между прочим, до сих пор огонь, добытый во время купальских празднеств трением щепки о старое колесо, называют «живым». А карпатские гуцулы и сегодня, чтоб зажечь в горах ритуальную пастушью «живую ватру», быстро крутят обломок сухого дерева, в заостренный и расщепленный конец которого вправлен трут, между двумя вбитыми в землю кольями. Запорожцы кроме вращения палочки могли добывать «живой» огонь пилением, выпахиванием, сверлением.

Огоньку, что затеплился в середине трута, не по зубам толстые сучья и поленья. Чтоб окрепнуть, ему нужна пожива помельче и «пожиже». Ему нужна «разжига». С нее, как правило, и начинался большой «обчеський» костер. И в степи, и в плавнях было много «зажигательных» растений. В качестве разжиги использовалась сухая трава, обломки тростника, прошлогодние сухие листья. Даже во время дождя находил казак сушняковую мелочь вербы-краснотала (шелюги) – ее палочки обычно трещат при ломке и легко воспламеняются.