Заповедь

— А-а, давно было, — отмахнулся Мурат.

— Но было же! И мне интересно знать, — настаивал Таймураз.

— Его не проси, — произнес Газак. — Это Хамата не удержишь, а Мурата не растормошишь. Я расскажу, как работу закончим... — Вернувшись во двор, Газак продолжил: — Раньше многие из Цамада отправлялись в Мизур обрабатывать земли алдаров — хорошее подспорье было семьям. Выезжали на заре — возвращались затемно...

Мурат вспомнил ту ночь, когда арбы со спешащими на отдых батраками вытянулись по узкой горной дороге. Измученные тяжким трудом люди полулежали на них. Лошади шли хорошо, чуя близкий отдых... Последней арбой правил Мурат. Слушая незамысловатую песню, которую выводили горцы, он дремал. И вдруг раздался выстрел. Один, второй и тут же третий... Умолкла песня, горцы настороженно приподнялись... Из зарослей вынырнули всадники с закрытыми башлыками лицами. Абреки! Наставив винтовки в грудь горцам — беззащитным, полулежащим на соломе, наваленной на арбах, они приказали распрягать лошадей. Никто не посмел протестовать. Сами и распрягали лошадей, отдавая свое единственное богатство.

Мурат застыл в нервном напряжении. О чем думал мальчишка? Сейчас он не помнит. Не о том ли, как они приобретали коня? Как с утра до ночи гнули с отцом спину на полях алдаров, косили сено, возили дрова — и все ради того, чтобы и у них появился конь. А теперь опять станут безлошадными! Опять придется таскать на себе и дровишки, и зерно, и сено... А главное — опять на них будут показывать пальцами, как на голытьбу, которая даже лошади не имеет!

Абреки не обращали внимания на мальчугана. Им надо было поскорее разделаться с мужчинами. А что мальчишка? Он не опасен. Один строгий взгляд в его сторону — и задрожит. Мурат смотрел на абреков исподлобья. Если бы они видели его глаза, то поразились бы, каким гневом, отчаянием и страхом они сверкали. Мальчик увидел, что к нему направился один из бандитов. Неужто наступила минута, когда Мурат в последний раз видит своего коня?! Мальчуган вздрогнул. Нет, этому не бывать! Откуда только взялась решимость?! Привстав на арбе, он гикнул, испуганная лошадь рванула с места, понеслась мимо шарахнувшихся в сторону абреков. Вслед раздались выстрелы. Мурат слышал цокот копыт бросившейся вдогонку погони. Настигнув арбу, абреки стали теснить коня к скале. И тут Мурат вытащил топор, спрятанный под соломой, соскочил с арбы, встал, прикрыв собой лошадь...

Бандит поднял винтовку, спокойно, со скрытой угрозой произнес: «Брось топор». Но мальчонка шире расставил ноги, обеими руками приподнял над головой топор, дрожа от возбуждения, закричал срывающимся голосом: «Коня не отдам!» Он дрожал от гнева и страха. Абрек уже готов был нажать на курок. Но тут подскакал главарь и закричал абреку: — Не стреляй! — приблизившись к отчаянному мальчику, он вгляделся в его лицо и произнес: — Посмотри на него. Этот не похож на батраков, — и обратился к мальчонке: — Тебе с ними в одной упряжке не выдержать. Подрастешь — возьмем тебя к себе. Хорошим абреком станешь! — и приказал банде: — Не трогать его!

Мальчуган видел, с каким сожалением отвел от него винтовку бандит, услышал его гнусавый голос: «Эх, какого коня оставляем!» Никто из абреков не осмелился ослушаться вожака.

На этом обычно заканчивали рассказ о том происшествии. Но Мурат-то сам знал, как закончилось оно. Глядя на удалявшихся всадников, он не верил своим глазам. Топор выпал из его рук, Мурат обхватил дрожащими руками шею коня. Плечи вздрогнули от рыданий...

— Так и сказал: «Возьмем тебя к себе»?! — уставился горящими глазами на Мурата Таймураз. — Ух ты! Самих абреков мужеством поразил! — от восхищения он зацокал языком. — Да ты, Мурат, меня не слушаешь! — воскликнул Таймураз и, проследив за взглядом Мурата, увидел Зарему, которая, прикрываясь концом платка, выпорхнула со двора Дзуговых.

Проходя мимо дома Тотикоевых, девушка посмотрела во двор, заполненный молодыми горцами. Взгляды Мурата и Заремы на мгновение встретились. Но и этого было достаточно, чтобы у Мурата что-то оборвалось в груди, защемило, и по всему телу разлилась пьянящая радость.

— Скажи, а девушки тебя любят? — спросил, усмехнувшись, Таймураз.

Вопрос смутил Мурата. Он и сам не знал, любят ли его девушки или нет, потому что и видел-то их на расстоянии, чаще всего на танцах, и ни разу еще не оставался ни с одной наедине. Но Мурат не был бы Муратом, если бы не нашелся:

— Не жалуюсь!

— Ух ты! — хлопнул его по спине Таймураз. — Ты станешь мне другом, — и задышал прямо в ухо: — Я в Ардоне заприметил домик. Сестры... Одни... Ну и девушки! — он чмокнул губами. — Я тебя с собой возьму... Оседлаем лучших коней из нашего табуна и махнем на денек-другой... Мою, старшую, звать Вика, а тебе отдам Наташу, — шепнул Таймураз.

— Как отдашь? Не сестра же твоя!

— Да если она не покорится такому джигиту, как ты, быть ей девой всю жизнь! — возмутился Таймураз...

Дзамболат видел, как Таймураз склонился к Мурату и что-то прошептал, смутив его. Отец убедился, что Мурат заслужил доверие молодого горца. Это хороший признак...

Глава 3