Заповедник

Общеизвестно, что страна совершенно обделена ресурсами и, в частности, энергоносителями. Без них в современном мире – никуда. Поэтому на вас, учёных, возлагается миссия отыскать соответствующие им альтернативы. Кладовые истории хранят много тому примеров. У вас есть мозги, образование, материальные средства и финансирование. Начинайте работать на реальный результат. А если вас всё устраивает в вашем заповеднике, но у вас нет желания создавать что-либо новое, то исполнительная власть задастся целью непременно такое желание пробудить. В любых заповедниках случаются санитарно-оздоравливающие мероприятия».

Поначалу это не приняли всерьёз.

Мало ли что может наговорить государственный муж перед лицом электората и экономических трудностей. Он – власть, пусть и ищет решения. У них же – имена, звания, степени. Какие альтернативные ресурсы? Какие изыскания? Разобраться бы с тем, что уже есть и распределить. Власть – властью, а наука – наукой.

Спустя какое-то время стали происходить события, всколыхнувшие заповедник научной общественности сверху донизу. Власть очень заинтересовалась тем, что скопилось на дне отечественной науки.

Вначале взялись за «гениальных» детей и племянников академиков и прочих научных светил. Были проведены следственные мероприятия по установлению реальных причин стремительных взлётов по карьерным и научным лестницам молодых дарований. Двадцатипятилетние доктора наук, завлабы и руководители научными проектами, только вчера получившие дипломы, и толпы красивых девушек–ассистенток, все как одна с кандидатскими степенями подле как молодых так и, в особенности, возрастных людей науки, подверглись этим процедурам.

После нескольких показательных процессов о злоупотреблениях должностями, превышениях служебных полномочий и нецелесообразном использовании бюджетных средств в личных целях, проявились так называемые донные рыбы. Это были те, кто писал «вундеркиндам» диссертации, чьи научные работы были присвоены вышестоящим руководством, кто писал статьи за светил отечественной науки для публикации их в международных изданиях, и прочие рабочие лошадки от науки, которых держали в чёрном теле и отписывались от их потуг пробиться наверх штампом «Не целесообразно».

Таких оказалось много.

Им-то и поручили переаттестацию всех имевшихся в наличии академиков, молодых докторов наук, завлабов и руководителей проектов, а также длинноногих и пышногрудых кандидатов наук.

Разгром был поистине хунвэйбинский, но, в итоге, руины оказались лучше былых строений. Освобождённый из разрушенных застенков разум принялся созидать. Как грибы после дождя, стали появляться различные профильные институты, словно башни Августа Сильного с заключёнными в них алхимиками.

Вскоре научный заповедник стал выдавать на-гора результаты, которые можно было использовать для нужд реальной жизни. Они оказались настолько пригодны и востребованы в текущей реальности, что в течение пары лет за пределы страны были выставлены прочь, с корнями, несколько крупнейших транснациональных корпораций.

Ситуация с корпорациями была ещё вполне терпима, но когда начала меняться конъюнктура на международных рынках редкоземельных металлов, то руководство Объединённых Республик и Монархий проявило живой интерес к феномену поднятия отдельно взятой, малоперспективной страны из грязи в князи собственными силами. Пример Эстонии, ставшей как-то, в бытность свою, едва ли не крупнейшим экспортёром цветных металлов в мире, в данном случае не прокатывал.

Другая страна. Другая эпоха.

Внимание спецслужб привлекал участок местности в двенадцать тысяч квадратных километров, расположенный в центральных районах страны. Полная бесперспективщина, с точки зрения какой-либо хозяйственной деятельности, носящая название Чахлолесье. Край пустошей с неплодородной почвой, болот и хилых лесов.

Ему внезапно присвоили статус заповедника и стали обустраивать. Осушались болота, прорубались и заливались бетоном просеки, что-то активно строилось. В определённые сезоны на его территории наблюдалось аномальное скопление техники, въезжавшей в заповедник порожней и покидавшей его гружёной. Однако никакой деятельности, похожей, как ожидалось, на разработки полезных ископаемых, тем более руд, не велось. Рабочие что-то собирали вручную с поверхности почвы в корзины и тачки и нагружали этим автопоезда самосвалов, называемых на местном наречии «цугами».

Мысль, что это какие-то скрытые рудоразработки, не давала никому покоя, потому что после такой активности международные биржи начинало лихорадить – на рынки вдруг, как вкусненькое по сходной цене и в больших объемах, начинали поступать редкоземельные металлы, происходящие из этой страны.

С такими непонятками нужно было что-то делать. Для начала добыть информацию о том, что всё-таки происходит на этой территории.

Ни спутники, ни дроны не установили факта рудоразработок. Нужно было выпускать в поле агента, чтобы найти ответы органолептическим способом.

Оттон, урождённый Антон, был ребёнком увезён родителями с родины в те смутные времена, когда здесь всё катилось в тартарары.