Заповедник. Соперники Смерти

– Теперь молись своим Богам, – злобно прошипел Аскет, и… и в ту же секунду в его сторону понеслось нечто длинное и извивающееся, причем никто не увидел, что это и откуда оно взялось. Шея Аскета, его руки, да и все тело мгновенно были крепко-накрепко оплетены коричневым и слабо шевелящимся… тросом… змеей?

– Нечестно, – прохрипел поверженный противник, извиваясь всем телом – ты… ты, – Аскет снова попытался что-то сказать, в приступе отчаяния выгнулся, сделав своеобразный мостик, и тут же рухнул набок и захрипел.

– Ты первый начал, Я только ответил! – холодно откликнулся Док и повернулся к остальным «монахам». В тот же миг створки двери со стуком распахнулись, и в зал ворвались не менее двух десятков человек, и среди них… Калган: худой, кривящийся от боли, с посохом, на который опирался всем телом.

– Этих, – он показал на «монахов», – вязать и в подвалы, а его – он повернулся к Монти, – в кандалы и в одиночку! В мою, в особую! – и только потом посмотрел на Дока.

– Все будет так, как мы договорились? – спросил Док. – Ни один из них до моего возвращения, надеюсь, не умрет от… поноса?

Калган в ответ истово перекрестился и ответил:

– Как договаривались. А чем это вы его?

– Чем? – усмехнулся Док. – А это… ну, скажем так: материализовавшееся желание.

Затем он подошел к Аскету, больше похожему на огромную катушку ниток, и, оглянувшись, спросил:

– Где Дед?

– Тут я, хлопцы, тут! – и старик, чей голос только что раздался от двери, в ту же секунду оказался рядом.

– Ну, что, поговорим с… вакцинатором? – Стягивающие пришельца путы ослабли, и Аскет открыл глаза.

– Ну, – начал было Док, но его перебил Текс:

– А почему вы так себя зовете: Соперники Смерти? Потому, что соперничаете с ней по количеству убитых. Или потому, что отбираете у нее тех, кто уже был в ее лапах?

Аскет скривился и ответил:

– А кто как хочет, пусть так и думает.

– Ладно, – сказал Док, – теперь наша очередь. – И уставился в глаза пленника. Тот отчаянно задергался и попытался глаза закрыть, но Док ласково произнес:

– Не закрывать! А то веки оторву. – И Аскет замер, задрожал и внезапно обмяк. Док и стоящий рядом Дед переглянулись:

– Я не успел понять, где…

– Ничего. Зато я все понял, так что мы теперь знаем, куда идти, – и, повернувшись к друзьям, сказал:

– Сейчас придет Изгой, и мы с ним уйдем. Вы – ждете в Трущобах. Я думаю, Калган вам скучать не даст.

Калган открыл было рот, собираясь что-то сказать, но… в коридоре послышались гулкие, равномерные удары, будто кто-то вколачивал в землю сваи – это по коридорам дворца шел Изгой. Его шаги звучали все громче и громче, и вот он уже стоит в проеме двери. Его миндалевидные, узкие и одновременно огромные глаза яро светились.

– Я готов! – гулко проронил он и неожиданно стукнул себя кулаком в хитиновую грудь. – Пошли! – И, повернувшись, двинулся на выход.

И странный спутник мне был послан адом.

Гость из невероятной пустоты,

Казалось, под его недвижным взглядом

Замолкли птицы, умерли цветы.

В нем смерть цвела какой-то жизнью черной.

Безумие и мудрость были в нем тлетворны…

С чувством продекламировал Док стихотворение Ахматовой и, обращаясь к Деду, сказал:

– Ты пригляди тут… – и в ту же секунду оказался рядом с Изгоем. Они оба скрылись за углом. Кэп с Тексом молча стояли и слушали удаляющиеся и все затихающие шаги. Потом они перестали их слышать, и в наступившей гулкой тишине друзья впервые остро почувствовали свое одиночество, свою незначительность и ненужность…

Глава 16 Изгой

Кэп на поляне у избушки был один. Он сидел на скамейке, под навесом у печки, и строгал дощечку, пытаясь вырезать из нее обыкновенную ложку или хотя бы ее подобие. Получалось неважно, но Кэп не унывал – хоть такая, но работа! Еще через полчаса он распрямился и оглядел продукт творения рук своих, подумав: «Ничего, сойдет! Суп не прольется, а уж каша с картошкой и подавно». Потом он встал и взглянул по сторонам. Все было как раньше, ничего не изменилось. И избушка стояла как прежде, и радовал глаз новенький навес! Вот только здоровенный пес по имени Шарик, лежащий у его ног, был Кэпу непривычен. Морской волк не то чтобы не любил собак, нет! Он плохо их знал, поэтому и побаивался, если честно. А вот Шарик, неожиданно для всех, предпочитал оставаться именно с ним, и даже за Дедом не шел. А еще неожиданным для Кэпа было то, что он, единственный из всех, оказался не при делах. Для него одного не нашлось подходящего занятия. С тех пор как Док с Изгоем ушли – как сказали они, на разведку! – минул месяц, и никаких известий от них не было. Ни где они, ни что с ними – никто не знал. И эта неизвестность тяготила Кэпа сильнее всего прочего, ибо он прекрасно понимал – если Док с Изгоем не вернутся, то они с Тексом навсегда останутся в этом мире.