Запрет на любовь

— А где ж ещё?!

Привычный скрежет коньков, удары о бортики, гулкие удары клюшек и шайбы…

Приближаясь к катку, не мог скрыть радость — знакомые лица, за разницей в пару новых человек! Парни гоняли по льду, тренер свистел, орал, отдавая команды…

Но с каждым метром моего приближения, игроки, один за другим, переставали увлеченно гонять шайбу, пока я полностью не завладел их вниманием и не стал главной звездой корта.

— Баж!

— Сукин сы!!

— Тимур!!!

— Тимыч!!!

— Бажов…

Полетели вопли и эти кабаны, точно дети при появлении Деда Мороза, заорали, клюшками по льду бабахая.

Приятно, чёрт возьми, когда тебя ТАК приветствовали.

— Здоров, чемпионы! — махнул я здоровой рукой, на бортик облокотившись. По всем взглядом скользил, до чёртиков счастливый всех видеть, а глазами наткнувшись на Игорька: мрачного и тихого, уже знал, в чём загвоздка, но о том спрошу потом, наедине.

— Это что за диво?! — новый тренер команды, не Саныч, но знакомый, он раньше другую команду вёл. Высшего дивизиона, а сейчас… здесь, с парнями возился.

— Ты к нам или просто тренировку сорвать? — приветливо улыбнулся мне.

— А то! — хмыкнул я. — Вдруг до верха докатаетесь, — усмехнулся я. — И без вас там тяжко! — посетовал на руку. — А так хоть пошпионю, чем вы тут дышите…

Побыл недолго. А когда на выход пошёл, меня Игорёк нагнал:

— Баж, стой, ты… — дёрнул за плечо, потому что я не остановился.

— Он просил тебе не говорить, — пробурчал Зуб. Было в его голосе что-то, чему я сразу поверил. И что ему тяжело. И что переживал.

— Нормально всё, но ты, — кивнул, выискивая слова, — должен был сказать. Он ведь мне как отец!

— Поэтому он и просил, Тим. Он тебя больше всех нас любил. Больше чем хоккей, что уж там, — с горечью махнул Игорёк.

— Где его найти?..

Глава 2

POV Тимур

Стоял уже около часа у фонарного столба, освещающего обычный дворовый каток, где Саныч с детьми занимался.

Школяры! Как воробьи задорные и драчливые, носились по льду, со спортивной злостью клюшками орудуя. Тренер что-то им подсказывал, задания давал.

До щемления в сердце родно это было… прям, как когда-то мне.

Не выдержала душа этого, и я в машину ушёл. Сидел и ждал окончания тренировки.

Саныч медленно брёл по тротуару в сторону дома, меня не замечая. Я следовал за ним. Когда поравнялся, тренер бегло на меня глянул, продолжая ход, а потом с запозданием остановился. Постоял с минуту, шумно выдохнул и сел на пассажирское кресло.

— И как давно? — меня негодование душило, зло клокотало и обида. — Почему не сказал?

— А что говорить? — проворчал Саныч. — Меня всё устраивает. Каток есть, мальчишки тоже… Всё что нужно для работы. Мне большего не надо.

Я глянул на тренера с укоризной.

— Не зыркай зверем, — отмахнулся Саныч. — Мне правда хорошо. У мальчишек, знаешь какое желание играть? У-у-у, — кулак сжал, чуть потряс. — Нечета вашему избалованному. Нет ни одного с родословной или по велению папки/мамки! Только своими желаниями живут. Это тебе не семейственность!

И это было не пустое. В спорте уже давно, как бы не кричали об обратном, связи и деньги делали своё чёрное дело. И парней, взятых с улицы, по пальцам посчитать. Да и они, так или иначе, катались с протежирования, потому что попасть в команду из ниоткуда — невозможно.

Как и я. Хоть и воспитан был Санычем на улице, но родословная у меня была.

Отец хоккеист знаменитый. На мне гены не отдыхали, как бы я отрицал связь с такой личностью, как мой батя. Да, скрывал, но чтобы меня выпихнуть в другой дивизион, тренер без моего разрешения все козыри когда-то использовал. Лютовал я на него это… по началу, а когда остыл, узнал подноготную, с горечью понял, что по другому бы просто не получилось.

— Так что не рычи и не корчи обиженного. Лучше скажи, ты надолго?

— Да, месяца полтора дохаживать, — гипсом тряхнул.

— Хреново! — нахмурился тренер. — Форму терять нельзя!

— Нельзя, — согласился я, потупив глаза.

— А в остальном как? — покосился Саныч.

— Лучше не бывало… — хмыкнул я. Мда, а говорить-то по сути нечего. — Саныч, если нужно что, скажи, — задумчиво жевал слова я.

— Помощь — дело хорошее! — кивнул тренер. — Спонсоров-то нет. Форму бы, даже б\у пригодилась бы. Инвентарь, расходники. Пацаны у меня почти все из неблагоприятных семей. Трудные, можно сказать, — перебирал мысли. — Денег нет, вот «голыми» и катаются. Если это придумаешь, буду благодарен.

— Да ну тебя! — буркнул я в сердцах. — Ты мне отца заменил, а тут… — отвернулся к боковому окну, чувствуя себя хер*ей некуда.

Я знал, что для Саныча хоккей — жизнь. И лишить его работы — медленно убивать.

И он, как истинный спартанец, подыхал молча.

— Ну, хватит, Бажов! Будет тебе, — моего плеча коротко коснулись, будто хотелось и кололось. — Ты лучше завтра на тренировку приходи, и убедишься, что я вам достойную смену готовлю. Или слабо? — хмыкнул по-доброму. — На руку пенять будешь?

Я его ход нечестный разгадал, но умывать руки не собирался:

— А вот и приду, — пригрозил, уже прикидывая, кому звонить и что спрашивать.