Запрет на любовь

— Приходи, приходи, им знаешь, как полезно увидеть кого-то, кто… кумир, а не тренер. На год запала точно хватит, — улыбка коснулась пожилого лица Саныча.

Сдал он за это время. Сильно сдал. Видать непросто выбирался из болота…

— Завтра во сколько? — это уже уточнил, когда тренера до дому довёз. Вышел проводить и у подъезда замялся.

— Каждый день с пяти до семи на дворовой коробке, — Саныч шапку поправил. Уже было к двери шагнул, как оглянулся: — Ты себя не вини, что не делается то, к лучшему. Ты ведь, мне как сын, а за сына я кого угодно убью!

В глазах защипало. Я в упор смотрел на такого родного и обожаемого Саныча, а потом сгрёб его в объятия, не зная, как выразить всю благодарность.

Я ведь эгоист и самодур. Варился в своём Аду, даже на миг не подумав, какого всем, кто был в радиусе действия…

— Сложно со мной было, — пробормотал в тренера. — Эх, как сложно, Саныч. Ты прости меня…

— Ну уж нет. Ты прощение на льду проси, — выбрался из моих рук, топчась рядом. — Когда мои парни тебя загоняют, — посмеялся глухо, но явно скрывая свои растрепанные чувства.

— Идёт!..

На том и распрощались.

По дороге домой, обзвонил нескольких знакомых. Кухню спорта они знали изнутри, потому сразу смекнули, что мне нужно и как можно помочь!

Обещали, кто, чем сможет, но было понятно, что спонсировать замухрыжную детскую команду любительской сборки никто не горел желанием. Поэтому и не надеялся сильно, но за спрос денег не берут, вот и цеплялся за любую возможность. Не требовал же сумм заоблачных: нам бы форму, если есть даже на списание подойдёт, инвентарь. У клубов часто бывает такое. Сезон-два, мальчишки вырастали, обмундирование теряло вид. Старое — в утиль…

Для меня и навое заказать было не проблемой, но зачем лишние траты? Пока… Вот дойдут до соревнований, тогда можно будет озадачиться покупкой, а пока — расходиники бы отыскать. Заручится какой-либо поддержкой извне.

И пару вариантов мне от щедрот своих тренер прошлой команды отстегнул. Это конечно не «монета» и не вещи, но посыл был хорош. Организовать с парнями из узнаваемого дивизиона пару тройку показательных матчей на дворовой коробке, чтобы публику привлечь. Собранные средства Санычу на счёт. Этот человек не из тех, кто чужое возьмёт, скорее уже своё последнее отдаст. Что полагаю, он уже делает…

— Ну что, бро, — вернувшись домой, зашёл на кухню, где уже Игорёк крутился, обед варганя. — Почему не сказал?

— Саныч просил… — пробурчал друг.

— Лан, проехали, но ты мне должен…

— Да ну? — всхрапнул Игорёк.

— Ну да, — парировал я. — Вот завтра и пойдёшь отрабатывать.

— Куда и что делать?

— Узнаешь, — пригрозил я.

На следующий день мы к началу тренировки не успели у Игорька основная треня заканчивалась позже, чем начиналась у Саныча.

Поэтому мы договорились, что я его подхвачу, как освободиться. Подождал немного у ледового дворца и мы поехали.

Саныч, видимо, уже не ожидал, поэтому встретил хмуро и то, после того, как мальчишки, вместо задания, которое он зычным голосом отдавал, на нас вытаращились: даже сталкивались, засмотревшись и в бортики врезались от изумления.

— Ну чего топчетесь? — пробурчал тренер и великодушно кивнул: — Хватит прохлаждаться, переобуваться и на лёд! — мы недоуменно переглянулись с Игорьком. — Живо! — рявкнул привычной манерой Саныч, и мы с друганом тотчас на скамейку под навесом сели, к занятию переобуваясь.

Коньки у Зуба были, а мне достались из тренерского запаса, какие-то убогие, видавшие не первые ноги, но такие… душевно-родные, что я сглотнул сухим горлом.

Когда я только пришёл на секцию, у меня ничего не было. И денег не было у матери, чтобы купить. С отцом я тогда не общался.

И когда-то точно такие же Саныч выудил из закромов: поношенные, потрёпанные с тупыми лезвиями.

И я был благодарен даже им.

И гонял в них, пока не стали малы.

Вот и сейчас надел… что было. Друган помог затянуть шнурки.

— И как ты собираешься с одной рукой? — хмыкнул поднимаясь в рост.

— Другая здоровая, а это уже полпобеды! — усмехнулся я.

— Быстро! Тренировка давно идёт, что языками треплем! — по-отцовски строго окрикнул нас Саныч. — За опоздание пять штрафных кругов: — ЖИВО!

Мы опять переглянулись с Игорьком, обалдело хохотнули, и влились в детскую команду Саныча.

Ох и гонял же он нас!..

Мальчишки поначалу только смотрели, ошибались кучу раз, оно и понятно, когда ослеплён такими как мы звездами, слышишь туго. А Саныч зверствовала — жуть как не любил ни глухих, ни слепых.

Вот и доставалось всем на орехи.

Не делал поблажек ни нам, ни мальчикам, и когда они взмолились чуть дать шайбу просто погонять, а не только физкультуру оттачивать, тренер ворчливо сжалился:

— Ещё толком не научились на коньках стоять, а уже шайбу им подавай. Ладно, делиться будем…

Видно было, что для вида вредничает и потому смилостивился. И мы ещё час погоняли с пацанами в хоккей.

Был прав он! Злые спортивно и дерзкие, словами не передать какие. Я нарадоваться не мог. Я ведь именно о таком и мечтал… Сам. Для себя.

И поэтому уже не жалел Саныча. Как можно жалеть человека, у кого твоя мечта? Вот! И я не мог…

Завидовал я ему!