— Полная шляпа, видишь? Папа там, у крысы-директрисы из-за какой-то фигни, — показывает пальцем назад.
«Примем меры».
Слышим голос отца и уже в следующую секунду дверь открывается.
— До свидания, Ян Игоревич.
— Папочка! — пищит Гном.
— Все в сборе? — он окидывает присутствующих хмурым взором. — Поднимаемся и выходим к машине, я скоро подойду, — отдаёт ключи Милане.
— Бать, я пока не домой. У Горького…
— Ты глухой или туго доходит? Я сказал, поднимаемся и шуруем к тачке, — повторяет ледяным тоном, даже не дослушав.
Стиснув челюсти, провожаю взглядом его спину и уже знаю, что сегодня сделаю по-своему. Даже если мне дорого обойдётся этот бунт.
Глава 41
Тата
Раннее утро. За окном чирикают птички. Лёгкий ветерок колышет тюль, сквозь которую пробиваются первые лучи солнца.
Лежу в постели. Вставать не хочется от слова совсем. Весна на улице, но не в сердце.
Заставляю своё тело выбраться из-под одеяла. Перемещаюсь в душ, где утренние ритуалы помогают привести себя в порядок.
Высушив волосы феном, возвращаюсь в комнату. Сажусь напротив зеркала и принимаюсь за макияж.
В последнее время предпочитаю неброский и естественный. Просто для того, чтобы придать лицу здоровый вид и румянец.
Подкрашиваю тушью ресницы, когда взгляд падает на календарик, прикреплённый к зеркальной поверхности.
Сегодня пятнадцатое апреля.
Чуть-чуть бы продержаться ещё и всё.
Тяжело вздыхаю.
Стоит упомянуть о том, что за последние три месяца много чего случилось. Однако самая главная весть пришла в дом Зарецких относительно недавно.
Спешу сообщить. Новый адвокат отца, нанятый в начале февраля моим дедом, оказался куда толковее предыдущего. Если коротко, папу отпустили. Пока он под подпиской о невыезде, но всё же на воле, что безгранично меня радует.
Можно сказать, что именно желание поскорее вернуться в Москву к отцу и даёт мне силы, внутренне подпитывая.
У нас уговор. Я сдаю экзамены и оканчиваю школу здесь, в Красоморске. Реально ведь сама понимаю, что переводиться сейчас назад в столицу — глупость несусветная. Несмотря на некоторые трудности, мне нужно доучиться.
Пусть даже элементарно назло одному человеку…
— Ты прекрасно выглядишь, дорогая, но…
— Это твоё «но» всё портит, ба.
— Ты опять плохо спала? — обеспокоенно спрашивает она за завтраком.
— Голова болела.
— Это плохо, милая.
— Может, показать её врачу? — глядя на меня, хмурится дед.
— Пожалуй, это не помешает.
— Позвони, договорись о встрече, — советует он ей.
— Не нужно. Со мной всё в порядке, — спешу вмешаться. — Просто период сложный. Усиленно готовлюсь к экзаменам, вы же знаете.
— Экзамены-экзаменами, а здоровье важнее. Если что-то беспокоит, необходимо обратиться к врачу.
— Кто бы говорил, — нараспев произносит бабушка, тут же встречая его недовольный взгляд. — Что? Забыл, как недавно лежал с дающей звезды поджелудочной и отказывался от людей в белых халатах? — любезно напоминает она ему.
— Я уехала, — допиваю сок и встаю.
— Вернёшься поздно?
— Да. Сначала у меня допы в школе, потом с шести до девяти теннис.
— Не забудь, — уже по традиции суетится бабушка Алиса, вкладывая мне в руки пакет с обедом.
— Спасибо. Пока, — целую её в щёку и машу деду.
— Осторожно, — наставляет он.
Что подразумевается под этим «осторожно»? Без понятия. Все опасности мира, полагаю.
— Доброе утро, дядь Петь, — здороваюсь с водителем, греющимся на солнышке у машины.
— Доброе утро, красавица, — улыбается, любезно открывая мне дверь.
Пока едем до школы, болтаем с ним про экзамены.
Дядя Петя рассказывает невесёлую историю о том, как сын завалил ЕГЭ два года назад. Я слушаю и параллельно читаю сообщения от Левана во Френдапе.
Леван Горозия:
Леван Горозия:
Леван Горозия:
Леван Горозия:
Поговорим.
Раздражённо убираю телефон в сумку.
Не хочу разговаривать до сих пор. А ведь прошёл уже целый месяц с того момента, как я увидела видео с вечеринки, посвящённой дню рождения моего жениха.
Вспоминается наш разговор, состоявшийся в доме его родителей на новогодних каникулах.