Запрети любить

Мы улыбаемся, разглядывая друг друга, потом он тянется ко мне, целует. Я обнимаю его за шею.

– Руки холодные, замерзла? – спрашивает Кирилл, отстранившись.

– Немного.

– Я обычно протапливаю заранее, если собираюсь проявлять фотографии. Пойдем в дом, чаем напою.

Мы проходим через гараж в дом, Кирилл бросает куртку на диван, я несу свою и его к вешалке. Удивительно, как в нем сочетается равнодушие к порядку с внутренней собранностью мыслей и поступков.

Мы пьем свежезаваренный вкусный травяной чай, сидя друг напротив друга за кухонным столом. Кто бы мог подумать, что я вот так запросто буду находиться в доме Самсоновых, никакой чопорности и интеллигентности: на мне растянутый свитер, волосы собраны кое-как, манеры отсутствуют.

Кирилл, кстати, мне под стать.

– Что? – спрашивает он, я улыбаюсь.

– Ты не очень вписываешься в этот антураж, – говорю ему, он криво усмехается, отворачиваясь к окну.

– Я никогда не вписывался, – хмурится, по-прежнему не глядя на меня. – Когда я был маленьким, мать постоянно пыталась меня запихнуть в какой-нибудь кружок или секцию. А у меня или не получалось, или я просто сбегал оттуда, – он смотрит на меня с улыбкой. – Лет до двенадцати она не оставляла надежд, потом забила, когда поняла, что я работник умственной сферы.

Я смеюсь, не удержавшись, Кирилл делает глоток, не сводя с меня глаз, в которых стоит смешинка.

– А потом что?

Он ставит чашку на стол, сцепляет пальцы в замок, снова начинает струиться неприятное напряжение, но я терпеливо жду ответа на вопрос.

– Я был трудным подростком, Ясь, – кивает он своим мыслям. – Из тех, кто не попал в тюрьму или не сдох по чистой случайности.

Я растерянно моргаю, его взгляд, спокойный, ровный, непробиваемый, направлен на меня. Как будто пытается считать реакцию до того, как я дам словесный ответ.

Я неуверенно улыбаюсь.

– Ты… Ты это серьезно?

– Да, – кивает он. – Антон тебе не рассказывал?

Я качаю головой.

– Он говорил, что с тобой было трудно… И что была история с хакерством… Но чтобы так… – я замолкаю, чувствуя себя крайне неловко.

Сама хотела знать больше, только вот готова ли я действительно? Я ведь все это время считала его лучше, чем он о себе отзывался. Потому что он поступал определенным образом, и я судила именно по поступкам.

– Два раза я лежал в наркологической лечебнице, – Кирилл смотрит в стол, не на меня, словно именно сейчас видеть мою реакцию не хочет. И наверное, правильно, потому что я просто обалдеваю, не находя слов. – Один раз в психушке. Плюс год на антидепрессантах, которые практически та же наркота.

Я молчу, разглядывая Кирилла почти с ужасом. Он это всерьез сейчас? Всерьез? Разве может сказанное хоть насколько-то быть соотнесено с тем человеком, которого я знаю? Нет, никак.

– Вот такие дела, – он поджимает губы, допив чай, поднимается и уходит к раковине.

Моет кружку слишком долго, все это время я сижу, глядя то на его спину, то цепляясь за какой-нибудь предмет в кухне.

Конечно, Антон не стал бы говорить мне подобное. Как бы ни хотел предостеречь от Кирилла Таню, все же Самсоновы – его семья. И маловероятно, что они все хотели бы, чтобы кто-то знал о таком. Кто-то посторонний, я имею в виду.

Господи… Наркотики, алкоголь, клубы, одноразовые связи, психушка, антидепрессанты… Отличная подборка для какой-нибудь современной молодежной драмы. Что вообще может быть в голове человека, который прошел через все это? А он прошел? Я ведь толком ничего не знаю о нем.

Эта мысль совсем прибивает меня к месту. Откидываюсь на спинку стула, пытаясь собраться. Не хочу, чтобы он обернулся и увидел меня вот такой: потерянной, испуганной.

Шум воды стихает, я быстро потираю лицо руками, делая вдох-выдох. Слежу, как Кирилл возвращается и садится напротив меня.

– Если захочешь уйти, я пойму, – говорит мне.

Уйти? Это вдруг кажется таким заманчивым. Немного побыть в одиночестве, переварить новую информацию, подумать… Но я не могу уйти, просто не могу. Да и не хочу, если уж быть совсем честной. Мне не помешало бы время, да, но если для этого нужно уйти, то пожалуй, пусть остается, как есть.

– Расскажешь подробней? – задаю вопрос, Кирилл бросает на меня взгляд и сразу отводит. Потом кивает, не глядя.

– Пойдем ко мне в комнату.

Мы идем по лестнице друг за другом, я кусаю губы, чувствуя, как пропала между нами незримая связь. Словно каждый в своем вакууме. Рядом, но не вместе. Хочется коснуться Кирилла, но вместо этого я сжимаю ладонь в кулак. Я потеряна – слишком много всего сразу. Слишком. Не знаю, как себя вести.

Он садится на кровать, закинув за спину подушку, я присаживаюсь в кресло, которое вместе с компьютерным столом заливает поток солнечного света.

– Почему… Как так вышло? – спрашиваю его. Уголок его губ на мгновенье приподнимается, но это даже не подобие улыбки.