Запрети себя любить

Она всегда тянулась к свету. Она хотела быть на виду, на высоте. Зачем тогда ей нужен был я? Чтобы удачно прикрыть те дыры, которые сама успела наделать? Я уже ни во что не верю. Она беременна или нет? Чей это ребёнок – мой или пресловутого Серёжи?

Сережа!

Это его имя она шептала во сне. Потом поняла, что облажалась, и решила сделать вид, что это случайность. Мы молча договорились об этом. Решили, что не будем вспоминать.

Но нет, так просто ничего не даётся. И случайность перетекает в закономерность.

Я не верю, что они познакомились только что. Я не верю, что простое совпадение – Серёжа хозяин «Территории», где работает админом её друг, который, конечно же, давно всё знает. Я не верю, что хороший знакомый её папочки мог просто так подвезти в ночной клуб красивую женщину. Замужнюю!

Я смотрел на них секунды, но этого достаточно, чтобы составить полное представление о том, что между ними происходит. И её нервный взгляд, цепляющий за живое… Я нескоро забуду.

Я не любил эту женщину и не хотел брать в жёны. Но я сделал это ради будущего нашего ребёнка. Ради своего собственного будущего. Четыре месяца назад у меня был чёткий план. Я точно знал, что мне делать.

Но потом в мою жизнь вошла ещё одна девушка, и всё стало меняться.

Я думал, это приключение. Легкое головокружение, не более. Но она не уходила. Она была со мной всюду, куда бы я ни шёл. И даже в постели с любимой (как мне тогда казалось) женщиной, нас было трое.

А теперь уходит и она. И у меня есть выбор: бежать за ней или остаться одному.

Шаг замедляется. Я оперся спиной о перила. Смотрю, как еле слышно кружат снежинки и опускаются на землю. Очень холодно для того, кто вышел на улицу раздетым. Она может заболеть. Этого нельзя допустить.

– Ксюша! – ору на всю улицу. Услышит не только она. Услышат все соседи. Из окон общаги, наверное, уже выглядывают любопытные рожи. Я их не вижу, но затылком ощущаю присутствие. Да, слишком много зрителей в театре моей жизни. Не этого ли я всегда хотел? Чтобы меня узнавали, чтобы презирали или восхищались. Слава – тяжкое бремя. Но без неё я совсем пустой. И тому, кто это понимает, – честь и хвала!

Музыка лирическая вдруг в память врезалась. И слова – знакомые со школьной скамьи. Сергей Есенин – любимый мной поэт. Знал ли он, что эти строки будут мне посвящены?

«Золотые, далёкие дали!

Все сжигает житейская мреть.

И похабничал я и скандалил

Для того чтобы ярче гореть».^[7]

Ох, как же точно!.. И слово в слово – мой мир и вся моя жизнь. Такие горят и сгорают. Но я этого не позволю. Я свой огонь не погашу.

– Ксюша, где ты?

Я не кричу. Я сказал это вслух, но мог бы и промолчать. Если она решила уйти, я не стану удерживать. Зачем мне это нужно? Она сбежала, потому что мне не верит. Я ничего ей не собираюсь доказывать. Пусть она думает, как хочет. Если ей проще думать, что Пашка самый последний негодяй и готов предать её при первой возможности, – пускай! К чему оправдываться?

В кармане пальто лежит телефон. Кто-то пытается меня вызвать. Нутром чую: это моя бывшая жена.

Бывшая жена!

– Привет, любимая! – весело говорю я. – Ты успела соскучиться по мне?

– Паш… – голос надтреснутый. В самом деле?

Я продолжаю стёб. Надо играть роль до конца.

– Милая, а ты уверена, что не ошиблась номером? Может, тебе нужен Серёжа? Не его ли имя ты шептала во сне?

– Паш, нам надо поговорить…

– Да говорили уже много раз. Сейчас о чём? Что ты мне скажешь нового, чего я пока не знаю?

– Паш, я плохо себя чувствую…

– Сожалею. А где Серёжа? Почему его нет рядом с любимой женщиной?

Она вздыхает. Тяжело. Хочет что-то сказать. Наверное, слова подбирает. Мне ничего от неё не нужно – ни прощений, ни оправданий. Я видел всё своими глазами.

– Это не то, что ты подумал, – говорит она дежурную фразу.

– Откуда ты знаешь, что я подумал? И что ты вообще обо мне знаешь?

– Паш, приезжай. Это очень серьёзно.

– Правда? А я думал, что нет. Небольшая комедия местного значения. Кстати, родители твои знают, с кем ты трахаешься на досуге, устав от семейной жизни?

– Причём здесь родители?

– Ну, да. Папочка с ума сошёл бы. Хотя, может, он, наоборот, был бы рад такой выгодной партии. Сережа твой из той же элиты, что и ты. Ты с ним давно сношаешься?

– Сазонов!

– Я-то Сазонов. Как был, так и остался. А вот тебя как называть после всего этого? Не подскажешь?

Она всхлипывает. Притворяется, как пить дать.

– Он обещал устроить меня на хорошую должность.

– О! – это уже интересно. – И каким местом, позволь спросить, ты собиралась заработать эту должность?

– Ты мне грубишь!

Она ещё возмущается?

– Нет, дорогая, грубишь только ты. И сама этого не замечаешь. Потому что такие, как я, для тебя – пыль под сапогами. Зачем ты только замуж за меня вышла? Что, твой хахаль не брал?

– Он женат, – убитым голосом отвечает она.

– Женат? Хорошее дело. Значит, ты ему не так нужна, раз он до сих пор не развёлся.

Зло беспощадно. А месть горькая на вкус. Я не могу и не хочу её жалеть. Она убила меня, уничтожила.

Не прощу!

– Паш…