Запретная игра

— Лео всегда голоден. Покормите меня, — дребезжал все тот же механический голос.

Всякий раз, когда он произносил что-то, сердце Дженни замирало от страха. Она была в ужасе от того, что морда цвета жженого сахара вдруг зашевелится и, стоит на миг отвернуться, Лео тут же набросится на нее.

«Не может быть, он ведь пластиковый», — уговаривала себя Дженни.

Но казалось, что ее сердце остановится, если это случится. Тишина и темнота в парке делали этот говорящий мусорный бак еще более жутким.

Ди присела на корточки.

— Кажется, нужно не просто найти монеты — мы на самом деле должны достать их, что может оказаться очень трудным. Это игра-поиск.

— Поиск? — переспросила Дженни.

— Ага. Помнишь, как-то я рассказывала тебе, что игры можно разделить на несколько категорий. Первая, в которую Джулиан играл с нами, — где мы должны были до заката добраться до чердака дома, — игра-гонка.

— Точно. А вторая, когда за нами гнались животные, — игра-охота. Как прятки, — подхватила Дженни.

— Да. Ну а здесь другой тип игры, где нужно что-то найти, чтобы выиграть, — как поиски сокровищ или «горячо — холодно». Игра-поиск, такая же древняя, как и другие.

— Естественно, — подтвердил Майкл. — Люди вечные искатели — они обожают что-нибудь искать…

— Чашу Грааля, или правду, или пиратские клады — да мало ли что!

— Конечно, вы можете найти что-нибудь, чтобы накормить Лео-бумагопожирателя. Я умираю от голода.

Дженни подняла глаза, отвлеченная от теоретической дискуссии. Одри стояла около «циркового вагончика», разглядывая свои ногти. Лак, обычно безупречный, немного облупился. Девушка казалась задумчивой.

— Давай, принцесса. Ну же! — поддразнивала ее Ди, черные глаза которой сверкали.

«Не глупи, Одри, — автоматически отреагировала Дженни.

Впрочем, Одри никогда не совершала опрометчивых поступков, поэтому Дженни не произнесла этого вслух и, следовательно, в какой-то степени была ответственна за то, что случилось потом.

Одри сунула руку внутрь.

Майкл закричал, Дженни подпрыгнула. На какое-то мгновение показалось, что все обойдется.

Одри с застывшим лицом шарила внутри. Ее рука была погружена в бак по запястье.

— Я что-то нащупала! — закричала она.

Сердце Дженни глухо стучало. «Ох, Одри…» На губах Одри появилась торжествующая улыбка, подчеркивающая ее красоту.

— Она холодная, — я взяла ее!

Все дальнейшее произошло в мгновение ока.

Пластиковая морда цвета жженого сахара стала таять и потекла, как это бывает в кино при спецэффектах. Но в кино это показалось бы увлекательным, а здесь было реальностью, и такой ужасной, что Дженни замерла на месте.

Краски текли и меняли цвет, становясь сначала оливковыми, а потом ужасного серовато-кладбищенского оттенка со стальными разводами. Глаза провалились, и на их месте остались впадины. Пасть, казалось, огрызалась, обнажив длинные клыки, готовые захлопнуться, как капкан, на запястье Одри.

Все произошло столь стремительно, что даже Ди не успела пошевелиться. Одри тяжело задышала, затем завопила, подавшись вперед.

Ее руку засосало по локоть.

— Одри! — закричал Майкл.

Он в два шага подскочил к ней. Ди следом за ним с киркой.

«Ничего хорошего, — мелькнуло в голове Дженни. — Это даже не плоть, как та тварь, что вцепилась в Ди. Это камень, или металл, или еще что-то подобное».

— Не бей по нему, Ди, это не поможет! Мы должны вытянуть ее.

Существо — это был уже не лев, а какой-то отвратительный кибернетический зверь — стало теперь цвета древнего каменного истукана, покрытого мхом.

Одри вновь закричала, задыхаясь, и ее тело задергалось. Нейлоновая куртка задралась до плеча, она собиралась в складки, как гармошка, по мере того как ее руку затягивало все глубже.

— Он оторвет мне руку!

Дженни с трудом дышала, Майкл дергал Одри.

— Нет, не тяни. Не тяни — больно!

«Нужен вазелин, — подумала Дженни, — или мыло, что-нибудь скользкое. Но у нас ничего нет».

— Ди, — сказала она, — попробуй киркой раздвинуть ему зубы. Майкл, будь готов и, когда это получится, тяни.

Одри кричала, Майкл тоже. Смутно, находясь в состоянии шока, Дженни заметила, что каменный зверь продолжал меняться, становясь все более уродливым. Ди засунула конец тяжелой кирки между серыми, покрытыми мхом клыками и надавила на ручку. Дженни тоже схватилась за нее, чтобы помочь.

— Тяжело!

Ди повисла на рукоятке кирки, и Дженни молилась, чтобы та не сломалась.

Она почувствовала, как что-то сдвинулось, — верхняя челюсть приподнялась, совсем чуть-чуть, как машина на домкрате.

— Тяни, Майкл!

Майкл потянул. Рука Одри освободилась.

Она закричала, но уже иначе — этот визг буквально пронзил душу Дженни.

Они упали на спину, когда кирка полетела вниз. Инстинктивно они попытались отползти от «циркового вагончика», по-прежнему держась друг за друга.

И лишь тогда Дженни посмотрела на руку Одри.

На ней отчетливо виднелись следы зубов. Как будто острые камни поцарапали кожу и оставили отметины. Длинные, свежие, глубокие царапины начинали кровоточить.

— Одри, о боже, ты в порядке? — Майкл тяжело дышал.

Булькающим, урчащий голос произнес:

— Уверен, что завтра у меня заболит животик.