Запретная зона

Каждый раз, когда я слышу хвастливые заявления о новых школах, больницах и хороших жилищах для африканских рабочих, я думаю о том, как была принята в Южной Родезии семья Матимба и в каких трудных условиях она была вынуждена жить там.

Одно имя Матимба заставляет скрежетать типографские машины Федерации, на которых печатают пропагандистские побасенки. Но в Солсбери была еще одна типография, на улице Маркет-сквер, где в основном принимались заказы на именную бумагу для писем. Как и многое другое, она была уничтожена летом 1959 года.

Первый репортаж из Солсбери

Обед в Милтон-парке в низеньком домике с верандой, окруженной желтой мимозой. Раньше хозяева жили в Южной Африке, глава семьи занимал там высокий пост в одном из крупнейших страховых обществ, обосновавшихся южнее экватора. В Иоганнесбурге черные более воспитанны и не так ненадежны, как здесь.

— Ненадежны? В каком смысле?

— Спросите Маргарет, она хорошо это знает.

Четырнадцатилетняя девочка, ученица третьего класса реальной школы, рассказала нам о том, как на днях в ее комнату, не постучавшись, вошел слуга. Она как раз вернулась из школы и переодевалась. Когда вошел слуга с бельем, на ней была лишь блузка и нижняя юбка.

— Я стала кричать, чтобы он убирался, а он начал ругаться.

Ее двенадцатилетний брат заверил нас, что он в это время лежал в комнате напротив и слышал, как сестра кричала, а Чимбо ругался.

— Здесь никогда ни в чем нельзя быть уверенным, — вставила мать, выжимая лимонный сок. — Африканцы — бесстыжая раса. Мы приучаем детей быть осторожными и сразу же кричать, если кто-нибудь из них приближается.

— Чимбо долго пялил на меня глаза, — продолжала девочка. — Я хотела плюнуть в него.

— Он даже уронил белье, — в восторге добавил брат.

— Вы, конечно, его выставили? — спросил я.

— Мы предоставили это дело полиции, его отдали под суд, — вставил отец. — Он получил месяц заключения. Й, конечно, он заявил, что не имеет ни малейшего представления, за что его арестовали.

— Они хитрее, чем мы думаем, — сказала мать.

— Это-то и усложняет дело, — сказал отец. — Нет, мы не имеем права ничего менять. Представьте себе только, что было бы, если бы лифты были общие для нас и для африканцев.

— Таких лифтов уже много, — возразил я.

— Я бы не хотел, чтобы моя жена попала в один лифт с африканцем. Вдруг ему вздумалось бы нажать на все кнопки и держать ее в лифте сколько ему заблагорассудится. Ведь за лифтом нельзя наблюдать снаружи.

— Обычно в каждом лифте есть кнопка для вызова помощи, — сказал я.

— Но ее можно загородить, — заметила жена.

Раньше нам казалось, что такие разговоры можно встретить только в романах. Но «дикий африканец» в лифте вскоре стал для нас настолько реальным, что мы готовы были поверить в возможность такого случая.

Лифты — это идефикс многих. Как-то раз в ходе дискуссии по лондонскому радио выступал один родезиец. Совсем уже прижатый к стене своими оппонентами, он в качестве аргумента привел этот же пример с лифтом.

— Сначала мы были напуганы, так же как и вы, конечно, — рассказывала одна шведка в Солсбери. — Но мы обращаемся с нашими слугами хорошо и не собираемся уезжать отсюда. Климат здесь чудесный, а в отношении остального со временем начинаешь понимать, что расовые границы не праздная выдумка, к этому в конце концов приходишь, когда поживешь здесь подольше.

46 процентов белого населения Федерации прибыло сюда из Англии и других европейских стран после 1953 года. Более половины из них привлечены обещаниями о предоставлении стране независимости. Эти данные были приведены сэром Роем Беленским в марте 1959 года в статье, где он также писал:

— Несколько лет назад мы были всего лишь Джонами и Смитами, бродившими по дорогам Англии. Неужели вы думаете, что, прибыв в Африку, мы сразу же превратились в дьяволов?

На лестнице загородного дома, куда нас пригласили на вечер, стоял американец, ужасно грязный, насквозь промокший, и чистил свою куртку. Вот что он рассказал: какой-то автобус с африканцами, проезжая через мостик, провалился и упал в воду. Наш знакомый помогал перевязывать раненых, выбравшихся через окна. Мимо проходило много машин с белыми, и они видели, что случилось, но не останавливались.

Это произошло всего в десяти километрах от столицы, но скорая помощь, вызванная одним из африканцев, не пришла даже через сорок пять минут. Американец уже вытащил из воды одного мертвого, он израсходовал весь свой запас бинтов на раненых и спирт — на потерявших сознание.

Когда мимо проходила какая-то пустая машина скорой помощи, ее остановили. Американец поддерживал двенадцатилетнего мальчика: рука у мальчика была почти оторвана, обнажилась кость. Водитель скорой помощи покачал головой. Нет, он не может взять его, он не имеет права брать пациентов не по вызову; его машина только для белых.

Американец буквально сунул руку мальчика под нос водителю. Но тот все же уехал. Стоявшие на дороге африканцы только смотрели вслед пустой машине. Наш знакомый сам отвез мальчика в городскую больницу в Харари.