Запретная звезда

Они миновали «пасть» – опасный водоворот у входа в бухту, ловко обойдя ее слева и, наконец, вышли в отрытое море. Распластанная громада Сильхейма осталась позади, угрюмо глядя им вслед. Над парусом носились чайки, сверкая белыми крыльями. Море, на удивление спокойное, ласково приподнимало аркелль на волнах, как на ладонях, и опускало вниз. О борт билась шипящая пена, облизывая корму. Изредка в волнах сверкали чешуйчатые спины барлуш, жирных хищных рыбин с красными плавниками, желанной добычи всех рыбаков.

Вскоре берег скрылся за горизонтом, и вокруг остался лишь серый студень воды под низким небом. Хозяин, обвязав голову когда-то красным, но теперь розовым платком, просоленным от воды, с деловитым видом расхаживал по лодке и охотно рассказывал Теодору об устройстве судна. Эйлит же сидела на носу и болтала ногами. Люди графа о чем-то тихо переговаривались.

К ночи облака стояли той же плотной пеленой. С востока дул ровный холодный ветер и тащил аркелль все дальше по волнам, к заветному острову «Клятый».

– Ты как? – Теодор сел на корточки рядом.

– Не очень, – хрипло отозвалась Эйлит, сдерживая очередной приступ тошноты. От этой мелкой качки было еще хуже, чем от крупной. – Правда, еще немного, и выблюю кишки.

Это выражение она подслушала у моряков, и ей оно показалось очень подходящим. Именно так она себя и чувствовала.

– О как, – усмехнулся граф. – Крепись, к утру полегчает. Я принес тебе кое-что. – Он достал из-за пазухи свернутый листок и протянул ей. – Посмотри.

Эйлит развернула его и глянула. На нем красовалось несколько разных рисунков, наспех выведенных сангиной. Птица, глаз, звезда, голова собаки, цветок лотоса, корона с перьями, рука…

– Это аментет, божественный язык, – пояснил граф. – Каждый такой символ называется «иероглифом» и имеет свое название и значение. Заклинания, если уж совсем по-простому.

– Для чего они мне?

– Врата храма наверняка будут запечатаны, я уверен в этом. Чтобы открыть их, придется произнести эти заклинания.

– Все?..

– Нет, только те, что будут изображены. А вот выучить тебе придется все. Я бы подписал их, только вот ты, как я помню, не умеешь читать.

Он назвал каждый, и Эйлит принялась учить названия странных значков. Что ж, время у них есть: впереди еще долгое плаванье. Два дня, и она снова встретится с судьбой лицом к лицу.

Так кончался первый день их невыносимого морского путешествия.

Иуасат, уаджет, хор, бахрут, нефертари, аль-шути, инхар.

Остров Клятый походил на поднявшегося из воды великана, горбатого и косого от волн и ветров, окаменевшего от страшного Альхорова проклятия. Один из «пальцев» дал Эйлит подзорную трубу, но она не разглядела на сером безжизненном теле острова ни одного, даже скромного, куста. На сточенных морем валунах виднелись лишь родимые пятна «ротков» – так рыбаки называли черные ракушки, что росли на камнях и раскрывались будто голодные пасти. Эйлит находила их некрасивые сколотые раковины на берегу Бисной гавани чаще прочих.

После стольких дней мучительной верховой езды рыбацкий аркелль казался почти что королевским дворцом. К качке она быстро привыкла и уже не ощущала ее. Спала на одном из чердаков, провонявшем рыбой, расстелив мешок, от пронизывающего ветра на палубе спасал подаренный графом теплый шерстяной плащ. Арки, кстати, приняли ее за мальчишку (имя, как выяснилось, у нее тоже рыбацкое – «алит» на древнедильхеймском означало «крючок») и при любой возможности делились премудростями морской жизни, сильно хлопая по спине. Говорили, что из Эйлит (точнее, Алит) выйдет отличный арк – море любит легких и жилистых рыбаков. Один даже всерьез стал уговаривать Эйлит остаться на их судне в качестве помощника и обещал платить «целую серебряную монету в месяц».

– Шлюхе, значит, ты платишь три за ночь, а юнге – одну за месяц? Что это за несправедливость? – вмешался Теодор, подливая масла в огонь. Графу, кажется, вообще все их путешествие доставляло неимоверное удовольствие.

– Шлюха, в отличие от него, знает, что и куда засовывать, – невозмутимо отозвался арк.

Эйлит, сгорая от стыда, сделала вид, что ничего не слышала, и вернулась в укрытие. Ей было не до веселья. Чем ближе они были к острову, тем сильнее ею овладевал гадкий, потливый страх.

Уже скоро.

Однако было кое-что, беспокоящее Эйлит больше, чем предстоящее испытание. Ведь сестра теперь маг, а маги убивают чудовищ. Вдруг Ди не поверит, что Эйлит ее сестра? Вдруг отвергнет ее?

Чем ближе они были к острову, тем сильнее волновалось море. Как только остров показался на горизонте, небо заволокло черными грозовыми тучами. Поднявшийся ветер трепал парус, как бешеный пес, и аркелль покачивало на проснувшихся волнах. Эйлит выглянула из чердака, чтобы узнать, в чем дело, и ее тут же окатило ледяными брызгами с ног до головы.

– Идет шторм, ваше высокоблагородие! Мы не успеем доплыть до острова!

– Все мы успеем! Подходите с востока! – крикнул граф, одной рукой держась за канат, а другой указывая на остров. – Там должна быть бухта!