Запретное чтение

Когда он ушел в ванную чистить зубы, я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Тут было всего понемногу: голод, усталость, стресс, но самое главное – полученное мною предзнаменование. Я все ждала какого-нибудь знака, надеялась, что мертвая бабушка-солдат подаст нам сигнал, и вот пожалуйста, сигнал получен. Она не сказала нам: “Бегите, ребятки!”, не сказала: “Не сомневайся, с ним все будет в порядке” или “Сражайся до конца!”. Вместо этого она сказала: “Ты проиграешь”. И это была правда, даже мой отец был с ней согласен, и теперь мне было очевидно, что по-другому и быть не могло. Рисунок на обоях расплылся, цифры на электронных часах превратились в одну красную полосу, зеркало замерцало желтым пятном, но от этого было никуда не деться: идти вперед нельзя, возвращаться назад нельзя, оставаться здесь тоже нельзя. А о чем ты думала, взваливая на плечи мешок, полный картошки? Какой финал себе представляла?

Иэн вышел из ванной с зубной щеткой в руке.

– И что самое смешное, никто не угадал! – сказал он. – Правда странно? Я подумал, что это город, которым раньше был Мэнксон, вы решили, что это Нью-Гавана, а библиотекарь сказала, что городок, наверное, просто перестал существовать. А ответ-то был совсем другой! Я-то, типа, подумал, что вы, наверное, правы, ведь вы такая умная, и про библиотекаря я тоже подумал, что она, наверное, права, ведь она здесь живет и все такое. Но на самом деле никто не был прав!

– Кроме тебя, – подытожила я.

Он немного подумал, а потом победоносно поднял над головой щетку и поклонился.

Когда Иэн снова лег на кровать, он даже не потянулся за “Двадцатью одним воздушным шаром”, и это меня немного удивило. Судя по тому, в каком месте он заложил книгу гостиничной телепрограммой, он, вероятнее всего, дошел до самого драматического места, где чайка проделывает в воздушном шаре дыру и профессор приземляется на таинственный остров. Однако Иэн не продолжил читать, а вместо этого лежал и смотрел по сторонам, как будто надеялся разгадать еще несколько тайн и развернуть еще парочку карт, в которых найдется ответ на новые загадки.

Я почувствовала себя опустошенной – не могла подобрать нужных слов, не была в состоянии двинуться с места, не представляла, как дальше принимать решения. Я лежала вся разбитая, грохнувшись с высоты революционного запала, а Иэн сидел на соседней кровати и сиял от радости из-за своего открытия. Я решила переложить ответственность на его плечи – уже не в первый раз. Позволяя ему принимать решения, я снимала с себя хотя бы часть вины – и перед лицом правосудия, и перед собственной совестью. Ну а в этот раз мне было это необходимо просто для того, чтобы выйти из состояния паралича.

– Раз ты у нас человек, у которого есть ответы на все вопросы, придется тебе решить: что мы делаем дальше? Денег у нас почти не осталось. Я могу добыть еще, если они будут нам совершенно необходимы, но сегодня мы на мели. Нам едва хватит на обратную дорогу. А попрошайничать мы больше не станем.

Я не собиралась подсказывать ему ответ на мой вопрос, но мне хотелось предоставить ему оправдание на случай, если он готов вернуться домой. Весь этот день, если не считать моего кратковременного энтузиазма, вызванного могильной плитой, меня не оставляло ощущение, что все заканчивается. Заканчивались деньги, заканчивалась страна. И разве же Иэн сам не намекнул мне, что все заканчивается, раз мы наконец-то отыскали его бабушку? Он мог бы заставить нас кружить по Вермонту еще несколько дней, если бы только захотел. А мог бы сказать: “Ой, я что, сказал “Вермонт”? Я имел в виду “Виргиния”!”

Иэн посмотрел на потолок, словно решал, чего бы ему хотелось съесть на завтрак.

– Проблема в том, что на следующей неделе будут отбирать ребят для весеннего спектакля, а мне бы очень хотелось участвовать.

– Так.

– Главные роли дают только восьмиклассникам, но мне все равно хочется сыграть, даже если меня просто поставят в хор. Так что, наверное, надо ехать обратно.

Он продолжал смотреть на потолок, и я подумала, что он не хочет встречаться со мной глазами.

– Мисс Гулл, простите, что немного меняю тему, но почему волынки всегда играют одну и ту же песню? Ну, знаете, ту, которую исполняют на парадах?

Он принялся очень неплохо изображать звуки волынки, по-прежнему не глядя на меня.

– Понятия не имею, – ответила я. – Мало кто из композиторов пишет мелодии для волынки.

– В моей симфонии волынки обязательно будут, – решил Иэн. – Я, пожалуй, выделю для них в оркестре целую группу. А может, волынщики затеряются среди зрителей и спрячут волынки под креслами, а потом вдруг неожиданно вытащат их и заиграют и все вокруг ужасно удивятся! Правда, им придется обойтись без килтов, потому что клетчатая юбка – это слишком заметно, их сразу раскусят!

– Да, клетчатые юбки будут выглядеть подозрительно.

Я пошла в ванную и приложила к лицу мокрое полотенце.