Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

Сама я была одета в свое любимое зеленое платье с округлым вырезом, украшенном легкими кружевами. Вот и для кого принарядилась, спрашивается? Сама же хотела, чтобы ко мне относились только как к целителю… Но видимо все же женское тщеславие мне было не чуждо.

Я украдкой посмотрела в карманное зеркальце. После вчерашнего я могла бы выглядеть и хуже. А так только уставшие тени под глазами, которые, хотелось бы надеяться, делали взгляд только выразительней. Зато кожа сияла чистотой и свежестью, благодаря ежедневному уходу и капельке косметики…

Племянник вернулся, и я поспешно спрятав зеркальце, налила Лучиано апельсинового сока, капнув немного укрепляющего зелья.

— Как ты спал, золотце?

— Хорошо-о-о, — протянул Лучи, зевая. — А чего ты такая добрая?

— Я всегда добрая, — возмутилась.

— Ну обычно ты называешь меня поганцем.

— Обычно ты будишь меня своими воплями. А сейчас я проснулась сама. Так что делай выводы.

— А вчерашний мужик не причём?

— Нет! И будь с сеньором Рихтером повежливее. Он мой пациент.

Ребенок насупился, но неохотно кивнул. Моей работе он старался не мешать. В этом я всегда могла на него положиться. Ну кроме тех случаев, где он влипал в неприятности.

— А что мы сегодня будем делать?

— Мы — ничего. Если только вечером. А утром у тебя занятия. Донн Фоскарини любезно предложил посещать тебе занятия с его сыном. Гувернер Сандро за тобой сегодня зайдет.

— Я не хочу! Сандро противный и больно щипается, — тут же заныл Лучиано.

Я нахмурилась.

— Почему он тебя щипает?

— Хочет, чтобы я ему служил, как своему господину. А он ведь мне никто. Я не давал ему присягу!

А Сандро Фоскарини властностью пошёл в отца, судя по всему. Черноглазый крепыш на голову выше моего Лучи, он вёл себя при мне с идеальным достоинством, но что-то в его хитром взгляде заставляло меня думать, что он не так прост.

— И не можешь. Пока вы оба дети, так что тебе совсем не обязательно ему служить.

— А когда я вырасту?

— И тогда, — успокоила я племянника, про себя с грустью заметив, что едва ли кто-либо из знатных семей наймет не отличающегося физическим здоровьем мага.

Наверное, стоило посоветоваться с Рихтером. Если он работал в полиции, при этом в отделе с магами, то сможет подсказать, будет ли Лучиано доступен этот вариант. В конце концов можно ведь работать в офисе, а не самому ездить на задержания…

Вот, я снова думаю об том грейдорце! Все же определенная доля участия, которая требуется от целителя чтобы завоевать доверие пациента, может и у самого доктора вызвать совершенно ненужную симпатию.

— А если Сандро будет снова щипаться?

Что делать? Мы с сестрой дрались очень редко, и в основном изводили друг друга морально, брат был старше нас, и с малявками просто не связывался. Да и в мальчишеских ссорах я не понимала ничего. А ведь нужно было что-нибудь сказать.

— Скажи ему, что тебе это не нравится, и постарайся не обращать внимания. Ему надоест и он отстанет.

Судя по тяжелому вздоху, мой совет посчитали глупым.

В дверь между тем постучали, и тут же открыли её сами, не дожидаясь приглашения.

— Я слишком, рано, да? — бодро спросил Рихтер. — Ой, а что это вы такие хмурые?

— Н-ничего, — чуть заикаясь, сказал Лучиано, исподлобья глядя на повелителя стихий.

— Лучи, вежливость, — тихо напомнила я.

— Доброе утро, сеньор Рихтер. Но он не позд-доровался.

Маг ослепительно, и нисколько не смущаясь, подошёл к нам и цапнул со столика последний рогалик. Большую сумку он небрежно повесил на спинку моего стула.

— Приветствую, молодой человек. Рената, мы идем гулять?

Я надеялась, что Рихтер зайдет чуть позже. А теперь Лучи еще больше надулся. Ведь ему предстояло учиться, в то время как я радуюсь жизни. И как ему объяснить, что развлекать пациента это сейчас тоже моя работа?

— Надо дождаться сеньора Кастена, он заберет Лучиано на урок.

— А, тянешься к знаниям? — добродушно ухмыльнулся маг.

— Скорее, тянут, — призналась я. — И еще с Сандро им сложно ужиться…

— Рената! — воскликнул Лучи в ужасе, и я поспешно замолчала.

Не стоило выдавать его тайну. Но грейдорец уже успел все понять.

— А, сын Лау тебя уже допекает. Да, он шустрый малый. Но он не нытик, и папе жаловаться не побежит. Так что самое главное, когда будешь добиваться уважения к себе, не оставляй на нем синяков, и не кричи и не дразнись, если взрослые рядом.

— Корбин! — теперь уже возмутилась я.

— О, поверь, я знаю Фоскарини, — отмахнулся от меня маг. — Он не будет вмешиваться в детские разборки, если эти двое будут выяснять отношения не на виду, и не покалечат друг другу. В конце концов, и для Сандро, и для Лучика это будет полезно. Одному затем вертеться в светском гадюшнике, а другому среди придурошных боевиков, которые постоянно ведут петушиные бои друг с другом. Только нужно учесть, малый: сначала бьешь словами, и только потом, когда аргументы исчерпаны можно прибегать к аргументам другого порядка. Я потом покажу пару приемов. Там сила не нужна, скорее неожиданность…

— Корбин… — я почти уже шипела, но на меня уже не обращали внимания.

— А если он будет щипаться? — деловито поинтересовался мой милый ребенок.