Запретные удовольствия. Оранжевая комната

– Ага! – торжествующе заявила я. – Убийство Казанова должно было сразу же дать информацию к размышлению для аналитиков Батырова. Исходя из ситуации легко было заключить, что произошла утечка информации из круга доверенных лиц. Ты бы, Аночкин, полетел среди первых. Поэтому смерть Казанова нужно было организовать так, чтобы все восприняли ее как несчастный случай. А то и вовсе как нечто, ничего не значащее.

– Ты что имеешь в виду? – спросил удивленный Тенев.

– К вам в отдел поступало заключение о СМЕРТИ Казанова?

– Нет, он просто исчез двое суток назад.

– После этого донесения ты виделся со своим начальством, связывался с отделом?

– Когда бы я успел?!

– Так вот, я поняла, в чем тут дело! Казанов погиб. Но все думают, что он жив. Потому что на месте Казанова сейчас фигурирует живой человек, исключительно похожий на него. Двойник. А ты просто имеешь устаревшую информацию: скорее всего Казанов исчез, а потом возник как ни в чем не бывало. Вот уже двое суток на его месте – двойник!

– Двойник? – недоверчиво поджал губы Сергей. – С чего ты взяла? Откуда вся эта фантастика?

– А с того, что Дергач, когда допрашивал меня, проронил фразу: «Аночкин у меня на веревке, если со мной что, так и он сразу же… Да и его подставной начальник охраны тоже!»

Вот что было основной тайной Аночкина и главным козырем Власова – ложная смерть Казанова! Губернатор, несмотря на все произошедшее с нами, с людьми на островах и с баркасом, до сих пор не знает, что на него готовится покушение, что через кого-то (не будем тыкать пальцами!) прошла утечка информации! Более того, из всех знавших или подозревавших истину в живых остались только Власов с его ребятами, вот он, – я указала на старика, – и мы трое!

Аночкин! Быстро!

Он вздрогнул, замер. Потом негромко ответил:

– Да. Все правда. – Голос чиновника был голосом приговоренного к смерти. Мысленно я пообещала помочь ему в меру сил.

Несколько секунд все молчали, осмысливая сказанное.

Аночкин молчал, опустив голову как можно ниже, вжавшись лицом в колени. Плечи его тряслись.

Он боялся умирать. Мне было жаль его.

– Получается, – наконец разродился Сергей, – что мы ничего не в силах сделать, потому что не можем попасть на корабль губернатора. Единственный выход – прокуратура, срочная дача показаний и свидетельство раскаявшегося Аночкина. Тогда все мы останемся в живых. Всех нас привлекут к уголовной ответственности, вас двоих посадят точно, меня вряд ли, Таню – очень возможно. Потому что стреляли, убивали и так далее!..

Батырова тем временем убьют, деньги переправят туда, куда нужно, и так далее, и тому подобное. – Сергей взъерошил волосы и замер, задумавшись.

– На самом деле все обстоит еще интереснее, – внезапно сказала я, стремительно вспомнив происходящее с самого начала. – До того как водолаз оказался в руках ребят Дергача, то есть стороны Власова, его взяли несколько мужчин совершенно другой группировки. И вот про них мы не знаем ничего.

– Аночкин! – приказал Сергей.

– Откуда мне знать?! – истерично воскликнул старик. – Мне дали наводку люди Власова, велели передать дело ребятам Дергача и ему самому, пусть очистят остров и возьмут водолаза! Я и сделал все! Заодно закопали трупы и убили Куролесова.

– Перед смертью он назвал адрес квартиры, где держали водолаза те, кто его похитил! – сказала я, поворачиваясь к чиновнику, который бледнел быстрее, чем умирающий. – И что же вы предприняли, узнав этот адрес? Выяснили, кто нанял Куролесова?

– Да, – одними губами прошептал он. – Его все-таки наняли – те, первые, они как-то завербовали его, хотя мне это не удалось. Он ведь еще и специалист по подводной технике, это его первое образование… было!

– Так кто они?

– Не знаю! Я там не был! Несколько власовских мужиков отправились тут же, как только я передал. Я с ними не связывался после этого!

– Итак, мы имеем три нити, по которым можно пойти, – подвела итог Таня Иванова, принимая на себя обязанности спикера. – Первая – органы, куда мы можем сообщить все, что знаем, и оказаться не у дел, а в камерах предварительного заключения.

– Там люди Миронова. Если он причастен к этой афере или если Власов имеет на него некоторое влияние, нас не станет уже через несколько часов, – прохрипел Аночкин. – О-ох, дай-йте мне в-валидоолу… в левом к-карманее!.. – Он внезапно начал синеть, так быстро и страшно, что я замерла, не успев понять, что происходит.

– Х-хых!.. Хааа… – хрипел он, дергаясь всем телом, пытался завязанными руками добраться до галстука, освободить горло.

– Черт, только этого не хватало! – оранул Дима. – Откачивайте его!

* * *

– В общем, первый вариант отпадает по причинам, известным нам еще со времен комиссара Катани: органы коррумпированы, – мрачно кивнула я. – Мы не можем рисковать, слишком велика вероятность нарваться не на того человека! Значит, остается вторая или третья нить…

– Что за нити-то? – не выдержал простодушный Дима.