Запретные воспоминания

Взяв ее за руку, Радецкий дошел до вешалки, пристроил на нее шубку, повел Владу дальше, мимо гостиной, в которой, по-хорошему, нужно бы было разжечь камин, но тратить на это время категорически не хотелось. Камин требовался не для отопления, в доме и так было достаточно тепло, благодаря электрическим батареям, а для антуража. Соблазнять женщину при неровном свете пламени и треске поленьев – это красиво, это правильно. Вот только женщину, которую он держал за руку, не нужно было соблазнять, и спецэффекты на нее наверняка не действовали.

Поэтому без лишних разговоров он просто привел ее на второй этаж, в спальню, в которой было темно и лишь луна заглядывала в незашторенное окно, прокладывая дорожку к кровати.

– Раздевайся, – негромко сказал он, выпуская руку Влады.

Она послушно, словно под гипнозом, начала стаскивать через голову худи от спортивного костюма, затем под его пристальным взглядом сняла все остальное. Маленькая и хрупкая, она стояла совершенно обнаженной в мягком лунном свете, и это было так красиво, что Радецкий на мгновение перестал дышать.

– Ложись, – все так же односложно сказал он, сдергивая с кровати покрывало.

Она снова послушалась, и он вдруг подумал, что в том, как выполняет указания, почти команды эта не привыкшая подчиняться женщина, есть что-то завораживающее, фантастическое. Не снимая одежды, он опустился перед кроватью на колени, придвинул к себе словно ставшее невесомым тело, слегка подул, проверяя эффект. О да, эффект был.

– Почему вы не раздеваетесь? – спросила она сквозь стон. Вот ведь любопытная.

– Еще успею.

Это было последнее, что он сказал, и когда они оба, разумеется уже раздетые, пришли в себя, то оказалось, что часы показывают без двадцати час ночи. Влада сделала какое-то движение, словно собиралась встать, но он не дал ей этого сделать, подгреб под себя, для верности закинув поверх нее ногу, чтобы точно никуда не делась. Она пискнула, видимо под тяжестью его тела, и затихла, уткнувшись носом ему в грудь.

– Тяжело? Пить? Писать? – спросил он «врачебным» голосом.

– Нет. Мне идеально, – ответила она, ничуть не смутившись. – Слушайте, а вам говорили, что вы волшебный?

Он улыбнулся, и ее комплименту, и тому, что она действительно не могла без разрешения перейти на «ты» даже после занятий любовью. Ну да, он же не разрешал. Эту власть над ней терять не хотелось. Или иллюзию власти, кто ее разберет.

– Много раз, – ответил он, потому что отчего-то ему хотелось ее дразнить, и даже не видя, знал, что у нее огорченно вытянулось лицо, спрятанное у него на груди. Ревнивая. Это хорошо. Ревнивые никогда не бывают равнодушными. – Если честно, со счета я сбился довольно давно, а считать дальше уже не имело смысла.

– Ну да, такие таланты грех зарывать в землю, – сказала она независимо и отстранилась, насколько это было возможно в его объятиях. – Поздно уже, Владимир Николаевич. Вам завтра рано вставать.

– С учетом, что я не смогу оставить вас здесь без машины, нам завтра рано вставать, – сообщил он, выпуская ее из кольца рук и поднимаясь. – Хотя я готов запереть вас тут, потому что за этим забором с вами точно ничего не случится. Но вы ведь не согласитесь.

– Не соглашусь. У меня есть моя работа и моя жизнь, поэтому да, нам завтра рано вставать, хотя я и ненавижу это больше всего на свете.

– Странно, я был уверен, что вы жаворонок, – он стоял перед ней совершенно голый, нимало не смущаясь ее внимательного взгляда. В себе и своей неотразимости он точно был уверен. – Совы редко добиваются успеха в жизни. Во сколько же вы встаете?

– Если ничего не случается, то в девять, – призналась она.

Признаться, ей удалось его изумить.

– Н-да, пожалуй, я проявил садизм, когда назначил вам встречу на это время.

– Пожалуй, – согласилась она и встала с кровати. – В душ я могу сходить?

– Да, конечно, сейчас я покажу вам гостевую комнату, в ней есть своя ванная. Ваши вещи я туда отнесу.

В полумраке было не видно ее лицо, но, кажется, оно снова изменилось.

– Не обижайтесь, Влада, но я терпеть не могу спать с кем-то в одной кровати, – сказал он. – Не зря «графья» встречались лишь для того интересного, что мы только что провернули, а спали всю жизнь в разных спальнях. Вы как, согласны?

– Если свидание первое и уж тем более последнее, то остаться в одной кровати на ночь и все это время «держать лицо» и спину ровной, а эмоции под контролем, то пробки вылетят, – сказала она с холодком в голосе. – Так что за гостевую спальню искреннее спасибо. Но если вы спрашиваете в общем и целом, то периодически любой женщине хочется иногда засыпать и просыпаться в одной постели с мужчиной. Это вне логики. Это дурацкая романтика, и чтобы условная яблоня била в окно, и дождь стучал по подоконнику, и можно было кино вместе смотреть. Ну, и это другой уровень нежности. Другое качество секса. Вы не встречали?

Ага, она умела огрызаться и кусаться в ответ.