Запретный плод

— Телефон на этой карточке принадлежит специалисту по вампирским культам. Хорошему.

— Я не хочу, чтобы моему сыну промывали мозги.

Я заставила себя улыбнуться. Этим специалистом был Раймонд Филдс, и он не промывал мозги. Он говорил правду, как бы неприятна она ни была.

— Мистер Филдс представит вам потенциально теневую сторону вампиризма, — сказала я. — Я думаю, мистер Кларк дал нам всю необходимую информацию.

Я подняла руку к ее лицу.

— Эти шрамы я получила не на контактном футболе. Прошу вас, возьмите карточку. Звонить ему или нет — ваш выбор.

Под великолепной косметикой она чуть побледнела. Глаза ее чуть расширились, глядя на мою руку.

— Это сделали вампиры? — спросила она голосом тихим и с придыханием — почти человеческим.

— Да, — ответила я.

Джеймисон взял ее под локоток.

— Я вижу, миссис Фрэнке, вы познакомились с нашим местным вампироборцем.

Она посмотрела на него, потом снова на меня. Тщательно собранное лицо стало чуть расползаться. Она облизнула губы и обратилась ко мне:

— В самом деле?

Она быстро оправилась, и в голосе ее вновь звучало превосходство.

Я пожала плечами. Что я могла сказать? Я сунула карточку в ее наманикюренную руку, и Джеймисон тут же тактично ее забрал и сунул в карман. Она отдала. Что я тут могла сделать? Ничего. Я попыталась, и не вышло. Точка. Все. Но я смотрела на ее сына. Он выглядел невероятно молодо.

Я вспомнила свои восемнадцать лет. Я считала себя совсем взрослой. Думала, что все знаю. Когда мне стукнул двадцать один, я уже знала, что лишь нахваталась по верхам. Я и сейчас ни чего не знаю, но хотя бы очень стараюсь. Иногда только и остается, что стараться. Может быть, это вообще все, что можно сделать. Господи, до чего же я сегодня цинична.

Джеймисон сопровождал их к двери, и я уловила несколько фраз:

— Она пыталась их убить. Они просто защищались.

Ага, я такая. Наемный убийца для нежити. Бич кладбищ. Так оно и есть.

Я оставила Джеймисона дальше травить полуправды и пошла в кабинет. Мне нужны были некоторые дела. Жизнь продолжается — для меня, по крайней мере. Но я не могла прогнать стоящее перед глазами лицо мальчика, эти большие глаза. Загорелое, младенчески гладкое лицо. Может быть, ему хотя бы следует начать бриться до того, как себя убить?

Я затрясла головой, будто это могло прогнать видение.

Когда Джеймисон вернулся в кабинет, я сидела с папками в руках. Он закрыл за собой дверь. Как я и думала.

Кожа у него была цвета темного меда, глаза бледно-зеленые, лицо обрамляли тугие длинные кудряшки. Волосы почти цвета осенних листьев. Джеймисон был единственным рыжим зеленоглазым негром, которого я в жизни видела. Он был гибкий и худой той худобой, что достигается не тренировкой, а дается удачными генами. Представление Джеймисона о физических упражнениях сводилось к поднятию бокалов на хорошей вечеринке.

— Больше никогда так не делай, — сказал он.

— Как «так»? — Я встала, прижимая папки к груди.

Он покачал головой и почти улыбнулся, но это была злобная улыбка, оскал мелких белых зубов.

— Не строй из себя дуру.

— Извини.

— Извини, извини! Ты же не считаешь себя виноватой?

— Насчет попытки дать этой женщине карточку Филдса? Нет. Я бы сделала это снова.

— Я не люблю, когда меня порочат при моих клиентах.

Я пожала плечами.

— Я серьезно. Никогда больше так не делай.

Я хотела спросить его «А то что?», но не спросила.

— У тебя нет необходимой квалификации, чтобы консультировать людей о том, стать ли им нежитью.

— Берт считает что есть.

— Берт возьмет деньги за убийство Папы Римского, если будет считать, что ему это сойдет с рук.

Джейсон усмехнулся, потом нахмурился, но не смог удержаться от улыбки.

— Ты умеешь припечатать словом.

— Спасибо.

— Так не подрывай мой авторитет перед клиентами, о'кей?

— Обещаю никогда не вмешиваться, когда речь будет идти об оживлении мертвых.

— Этого мало.

— Это все что я могу тебе обещать. У тебя нет квалификации консультанта.

— А ты маленькая мисс Безупречность. Ты убиваешь за деньги. Ты же просто наемный убийца!

Я сделала глубокий вдох и плавный выдох. Сегодня я с ним драться не буду.

— Я уничтожаю преступников с полного ведома и согласия закона.

— Да, только тебе это нравится. Ты ловишь кайф, вгоняя осиновые колья. Ты недели прожить не можешь, чтобы не искупаться в чьей-нибудь крови.

Я просто на него смотрела. Потом спросила:

— И ты, в самом деле, в это веришь?

Он, избегая моего взгляда, ответил:

— Не знаю.

— Бедные милые вампирчики, их просто неправильно поняли. Так? Тот, кто оставил на мне это клеймо, растерзал двадцать три человека, пока мне в суде дали ордер на ликвидацию! — Я дернула футболку вниз, обнажая шрам на ключице. — А этот убил десятерых. Он выбирал в основном маленьких мальчиков, говорил, что у них самое нежное мясо. И он не мертв, Джеймисон! Он ушел. А вчера нашел меня и угрожал убить.

— Ты их не понимаешь.

— Нет! — Я ткнула пальцем ему в грудь. — Это ты их не понимаешь!

Он полыхнул на меня взглядом, раздувая ноздри, тяжело и коротко дыша. Я не должна была его касаться; это было против правил. Никогда не касайся противника в споре, если не хочешь, чтобы дошло до драки.