Запустение

— Спит, — сообщила Врач. — Заметно идет на поправку. Пока нас не было на Корабле, он трижды порывался связаться с кем-нибудь по видеотелефону, но, разумеется, тщетно. Программа лечения всякий раз запрещала обратную связь. Вот его последняя запись.

Она включила запись и в тиши кабинета раздался хриповатый голос Инженера, умоляющего вызволить его из этой медкамеры.

— Мне уже лучше, братцы, — жаловался он, а потом, после тяжкого вздоха спрашивал: «Как у вас там дела, на воле? Мне так не терпится узнать. Вы не представляете как мне плохо. Я раньше никогда не думал что бывает так плохо. Я понял что болезнь словно тюремная камера сковывает человека, ограничивает одна за одной его степени свободы. А здоровый организм, наоборот, предоставляет полную свободу воли и остается только ею распорядиться. Чего мы, за редким исключением, никогда не делаем. Сказать прямо, мы просираем свое лучшее время. Вот так вот. Ну ладно, всем привет, а то этот урод опять укладывает меня в постель и отбирает ми… микрофон…

Когда запись, прокрученная, специально для Журналистки, в четвертый раз, окончилась, Журналистка предложила:

— А давайте мы ему тоже сообщение оставим. Только чур что-нибудь радостное. У нас было сегодня какое-нибудь радостное событие?

— Не было, — уныло покачал головой Капитан.

— Ну вот опять! — оживилась Врач. — Сколько я тебе раз говорила, что как лидер экипажа ты должен быть всегда бодр, жизнерадостен и оптимистичен.

— Но могу я хоть один раз…

— Не можешь! И чего тут раздумывать — можно передать ему просто привет. Он ведь — посмотрите на табло — выйдет здоровым как огурчик через тринадцать часов двадцать минут. Он, в отличие от нас, сейчас в очень надежных руках.

— Пожалуй, ты права, — согласилась Журналистка.

Они сделали запись с приветствием и поручили Сизифу передать его Инженеру, когда тот проснется, а сами пошли ужинать. И хотя по времени на часах пора было ложиться спать, вряд ли кто-то из астронавтов добровольно отказался бы от ужина, тем более совсем легкого. С другой стороны и нельзя было утверждать что легкий ужин перед сном являлся сложившейся традицией. Нет, скорее это было простым человеческим удовольствием. Астронавты бы, пожалуй, согласились с поговоркой, что в жизни не так много относительно безопасных и дешевых удовольствий, чтобы от них отказываться.

Итак, они прошли в столовую и уселись на свои места.

— Трудный был день, — зевнула Журналистка и потерла уставшие глаза.

— Да, не из легких. Но мы его пережили.

— Вот это-то меня настораживает! — заметил Капитан. — Пережили! Словечко-то какое уничижительное. И произносите его так, словно живете в нищите далеко за чертой бедности и едва сводите концы с концами. Так не годится.

— Капитан! — прервала его Ксенобиолог. — Мы решили через два дня перелететь на другое место.

И она вкратце рассказала причины такого решения, принятого сообща на улице. В ответ Капитан только пожал плечами.

— Что ж. Мне не пристало быть суеверным, но если большинство из нас полагает, что это поможет избавить нас от череды… недопониманий, то почему бы нет. В худшем случае, если все начнется сначала, мы, по-крайней мере, будем знать что планета вся «порченная».

— Хорошая шутка, — раздался короткий смешок.

Журналистка откинулась на спинку стула и оглядела богато обставленную столовую. Отделка стен, потолка, а также многочисленные мелочи вроде шикарной люстры, уголков и завитушек на дверцах мебельного комплекса — все было выполнено из дорогих и долговечных материалов. Обычно привыкший к этому богатому убранству взгляд в редкие моменты словно просыпался и тогда Журналистка с упоением любовалась этой красотой. «Неужели эту красотищу, этот бриллиант можно когда-нибудь потерять? — подумала она. — Это невозможно и недопустимо. Как только эта мысль смогла прийти в голову. Наверное, сказывается нервное напряжение».

Насколько же велика стоимость Корабля в целом тогда, если его под силу арендовать лишь на время экспедиции. С другой стороны, как же велико богатство человеческое, коли оно имеет и распоряжается миллионами подобных кораблей и они совсем не считаются какой-то роскошью. Напротив, все это в порядке вещей, а, следовательно, повсюду масса штампов, норм, стандартов. Стандарты Космического Города, Стандарты Галактики, Стандарты Конфедерации, Международные Стандарты. Просто ужас какая бюрократия.

Капитан что-то сказал ей. Она догадалась об этом по выражению его лица.

— Что? — спросила она. — Прости, не расслышала.

— Я спросил, все ли у тебя в порядке?

Журналистка резко вскинула голову и проговорила.

— Я вот сейчас подумала, не связаться ли нам с Космическим Городом. Мы расскажем им о своих проблемах и испросим совета.

— Смешно, Джози. Неужто ты думаешь, что серьезные люди, занимающие серьезные должности будут вникать в тонкости нашей конкретики? А? Ведь ничего экстраординарного не произошло…

— Разве?