Запутанные крошки

– Как минимум шесть недель. Может, больше. Они не могут сказать точно, пока не пройдет воспаление. Врачи думают, что сломалась только малая берцовая кость. – Она повернулась ко мне: – И как мне теперь весь день заниматься готовкой, когда я на костылях?

Я уже хотела сказать ей, что мы найдем ей нового помощника, но решила, что после смерти Сэмми прошло слишком мало времени.

– Я абсолютно уверена, что, даже если бы у тебя не было обеих ног и рук, ты бы все равно придумала, как заняться выпечкой.

– Возможно. У меня крепкие зубы. – Кэти засмеялась и нахмурилась.

Я сочувственно посмотрела на нее:

– Сказали, что на заживление ушибов на ребрах уйдет тоже примерно шесть недель. Будем как парочка, ты и я.

– И все же, учитывая все происходящее, все могло быть намного хуже. – Лео посерьезнел. – Мы должны найти преступника, и быстро. Это уже третья попытка. – Он обратился к Кэти: – Тебе повезло. Но мы больше не можем надеяться на удачу. Мы должны положить этому конец.

Я сказала себе, что не буду затрагивать прошлое Кэти. Ей и так досталось, она застряла в больнице на ночь. Но он был прав. Каждую секунду, что этот человек на свободе, у него есть возможность навредить Кэти.

– Ты готова поговорить немного об этом? Пока мы сидели в зале ожидания, мы поискали информацию о преступлениях в Интернете. Подумали, что, возможно, мы узнаем кого-то из членов семей жертв. Но пока ничего.

– Ребята, вы читали об убийствах? – Кэти смотрела на нас, явно нервничая.

– Мы читали о том, что делали твои родители, – мягко и тепло сказал Лео. – Ты такая же жертва, Кэти. Ты потеряла родителей, по крайней мере, таких родителей, которых ты себе представляла. Тебе пришлось с этим жить.

– Ты не заслуживаешь этого. Это не твои преступления.

Я надеялась, что со временем и с нашей с Лео дружеской поддержкой Кэти сможет поверить в то, что мы не осуждаем ее и что наше отношение к ней не изменилось.

Кэти тяжело вздохнула и медленно кивнула самой себе. Она подняла глаза, ее взгляд был твердым и решительным.

– Это не совсем так.

Я насторожилась, но постаралась не выдать это.

– Что ты имеешь в виду? – Я не была уверена, что хотела услышать ответ на этот вопрос.

Кэти не сомневалась в себе, как в последний раз в пекарне.

– Как я поняла, вы прочитали про всех жертв?

Мы с Лео молча кивнули.

– Тогда вы, наверное, прочитали и про последнюю жертву. Последний человек, которого они убили, это мужчина. Но они также похитили его жену. Эми Стоун. Она сбежала.

Эми Стоун. Я зацепилась за это имя.

– Ну конечно. И как я не догадалась еще в зале ожидания? – Я повернулась к Лео. – Это она. Расплата за мужа. Если мы найдем ее, все это закончится.

Он кивнул и хотел сказать что-то, но Кэти перебила его:

– Нет. Пару лет назад она покончила жизнь самоубийством. И я не сомневаюсь, из-за чего. – Кэти больше не смотрела нам в глаза. – Так что, по сути, мои родители убили и ее тоже. – Она шмыгнула носом, казалось, что она погрузилась в воспоминания.

Мы с Лео молча ждали, не зная, что сказать.

Наконец Кэти откашлялась и продолжила:

– Я хотела сказать, что еще до этой пары, до Эми и… Джона… – Она снова откашлялась: у нее не получалось справиться с эмоциями. – До них маму с папой практически поймали за другое убийство. Примерно за год до последнего. – Она снова посмотрела на нас. – Я была их алиби. Я поклялась, что они были со мной. Я солгала.

Я моргнула. И не сразу сообразила, что Кэти рассказывала не о женщине, что сидела напротив нас. Совсем не о ней. А о себе в далеком детстве. О двенадцатилетней Кэти. Нет… если это случилось на год раньше, то одиннадцатилетней, может, даже десятилетней; я не была уверена.

– Кэти, ты была ребенком. – Лео оказался быстрее меня. – Конечно, ты солгала… – Хоть он и начал говорить успокаивающим тоном, постепенно он становился тяжелее и мрачнее. – Удивительно, на что иногда готовы пойти дети ради своих родителей. Это… не их вина.

Даже в своем отчаянном состоянии Кэти вопросительно склонила голову и посмотрела на Лео.

Я напомнила себе, что все это сейчас не о нем.

– Кроме того, слабо верится, что все сводилось к слову ребенка. Особенно ребенка подозреваемых.

– Да, были и другие факторы. Я возвращалась в то время и вспоминала… много раз. Многое там сделали неправильно. – Она пожала плечами. – Но мое слово было одним из решающих факторов. – Она гордо выпрямилась. – Так что это моя вина. На мне смерть Джона Стоуна. И Эми.

Я начала переубеждать ее, но Кэти покачала головой:

– Не надо. – Она посмотрела на меня и сразу же отвела взгляд.

Мы с Лео молча сидели по обеим сторонам кровати. Мы посмотрели друг на друга и поняли, что оба не знаем, что в такой ситуации можно сказать. К тому же Кэти столько времени была не до конца искренна с нами, и становиться на ее защиту было сложно.

Не знаю, сколько времени прошло, несколько секунд или несколько часов. Скорее всего, секунд, но молчание тянулось так долго, что звук приборов у кровати Кэти напоминал громкую барабанную партию.