Запутанный след

Зубцов растерянно посмотрел на друзей, словно спрашивал: и что будем делать? Алексеев успокаивающе кивнул: работай, мол, если твой сподвижник оказался таким энтузиастом и героем труда. А мы с Виктором пока осмотримся.

Дождавшись, пока шаги ихтиологов стихнут в проходе, ведущем к столь важному для городских чиновников и бюджета ручью, журналист и бывший секьюрити не без труда отыскали интересовавшее их место. Оказывается, для того чтобы увидеть изображение каменной рожи, показывающей язык-змею, нужно было оказаться именно в той точке, куда накануне случайно попал Алексеев. Стоило отойти на шаг в сторону, и причудливо падающие тени укрывали каменную резьбу. Но трудолюбие и старание рано или поздно вознаграждаются, и вот уже фонари освещают трещину в стене, привлекшую внимание друзей накануне.

Она оказалась шире, чем казалось, во всяком случае, человек, не обладающий габаритами Анатолия, легко мог в неё проникнуть.

– Я пойду первым, – сказал Виктор. – А это тебе, – и он протянул Алексееву кругляш портновского мела, явно позаимствованный из Ленкиного швейного набора. – Если встретятся другие коридоры, отмечай наш путь.

Олег кивнул: чёрт бы его знал, что окажется в этом, невесть куда ведущем лазе.

– Как думаешь, когда это сделано? – бывший секьюрити ещё раз осветил малоприятную на вид каменную морду.

– Трудно сказать, я ж не специалист. Вообще-то, кажется, что не так, чтобы очень давно…

– И я так же думаю… – И Виктор решительно втиснулся в расщелину.

Ход был узкий, местами приходилось передвигаться боком, острые выступы стены больно царапали тело, а потолок опасно нависал над землёй – того и гляди, приложишься макушкой. То и дело под ноги попадало каменное крошево, оно громко похрустывало под подошвами. Виктор досадливо морщился, а заметив, что Алексеев обратил внимание на его гримасы, негромко пояснил:

– Идём в разведку, а гремим, как черти по бочкам.

Олег не понял, чего опасался бывший секьюрити: кто их тут может услышать? Не змея же, о которой рассказывал Толька…

Ход, по которому они пробирались, раздвоился: левый явственно сужался, превращаясь в настоящий звериный лаз, зато тот, что уходил направо, стал заметно выше и шире. Стены его поблескивали от сочащейся по ним влаги, а мертвенная тишина сменилась на мерный стук срывавшихся с потолка капель: «Цылт, цылт, цылт…»

«Не грохнуться бы, – думал журналист, осторожно ступая по мокрому полу. – Тут можно так приложиться, что и костей не соберёшь…»

Внезапно Виктор остановился и предостерегающе поднял руку. Что такое?

А бывший секьюрити указал Олегу на ухо: слушай, мол, и резко убавил свет фонаря. Алексеев последовал его примеру и через пару секунд услышал звуки, очень напоминавшие отдалённые человеческие голоса.

«Похоже, мы попали к ручью, который исследуют Андрюха с вечным мэнээсом», – подумал журналист, но сказать ничего не успел. Виктор очень медленно двинулся вперёд, и Алексеев пошёл за ним, стараясь идти как можно тише и осторожнее. В конце концов, человеку, служившему в «горячей точке», виднее, как нужно себя вести, рассудил он.

Ещё пара десятков шагов, и друзья оказались в подземном гроте, который был гораздо больше того, с которого они начали своё путешествие. И красивее – с потолка пещеры свисали тонкие и очень изящные сталактиты, а её стены покрывало необычное каменное кружево. Олег рассмотрел всё это, поскольку откуда-то сверху в грот врывался сноп дневного света.

Неподалеку от яркого светового пятна, растекавшегося по полу, устроившись на невысоком камне, сидели два человека и о чём-то беседовали.

В этом месте была какая-то странная акустика: голоса накладывались друг на друга, и до ушей журналиста долетали лишь невнятные квакающие звуки.

Виктор тем временем совсем выключил свой фонарь, взял Олега за рукав и, укрываясь за толстым каменным столбом, начал подбираться ближе к таинственным обитателям подземелья.

И вдруг у Алексеева появилось странное чувство: он словно приближался к чему-то, что очень давно разыскивал. На мгновение закружилась голова и перед глазами промелькнули необыкновенно яркие картины: занесённая снегом лестница, ведущая к Трём Вратам, яростная сеча и летящее прямо в грудь тяжёлое копьё… Он крепко сжал запястье Виктора и тихо шепнул ему:

– Ключ! У кого-то из них Ключ Умирающей Луны!..

Бывший секьюрити кивнул (понял, мол) и прижал палец к губам. До неизвестных было совсем уже недалеко…

Вскоре Олег смог рассмотреть их: ближе к нему сидел почти лысый мужчина, обширную плешь которого обрамляли завитки седых волос. Правая рука его висела как-то неестественно, а когда старик повернул голову, журналист удивлённо вскинул брови: «Вот тебе раз! Это же Сухорукий Фашист…»

Узнал он и второго человека – рядом с Генрихом Коптарём ёрзал на жёстком камне не кто иной, как длинноволосый «представитель общественности»: гражданин Головасьев, как его называл Анатолий…