Зараза

Вадик повис на мне, уколов в бок чем-то острым. Я уже хотел было оттолкнуть его, но он держал крепко. Хм, может, и не так ты плох, Вадик, — я чуть развернулся и подтянул его к себе, перехватил его руку, вытаскивая из пальцев узкий стальной прямоугольник. Стамеска или долото — не важно, главное, что кромка острая и никто пока не просек, чего мы так разобнимались.

От главаря отделилось два солдата, которым он давал какой-то инструктаж, все с теми же «фалами», в разгрузках и касках, но без бронежилетов, подошли к нам и подтолкнули в сторону калитки в дальнем конце двора. Бомани криво и злорадно растянулся, опять превратившись в колобка, пожелал нам удачи и пообещал при следующей встрече лично открутить нам головы.

Камаджоры радостно вопили, подбадривая наш уход, а спасатели просто тихонько перешептывались между собой. Упавшего в бассейн Саню уже вытащили и приковали к остальным. К ним двинулись охранники, похоже, шоу закончено, поведут обратно в номер.

Обыскивать нас не стали, пропустили вперед, нацелили стволы в спину и задали направление на блокпост. Вадик чуть прихрамывал, побитое лицо распухло еще сильнее, но в остальном держался неплохо. Моя морда, думаю, сейчас не краше.

— Флыфь, ты это, давай беф обид? — Вадик догнал меня, попытался улыбнуться, демонстрируя темный провал на месте верхних передних зубов. — Ты бы так же пофтупил.

— Проехали, просто не тупи, когда время придет.

— А когда оно придет?

— Посмотрим, главное будь готов. Себе что-то оставил?

— Нее, решил, что тебе нуфнее.

Нас подвели к блокпосту. Конвой покрякал о чем-то с часовыми — двое на улице, плюс на крыше еще один развалился на пластиковом стуле. Прожектора нет, только обычный туристический фонарь на коленях, а в руке бутылка пива. Что же, надеюсь, не первая.

Сопровождающий еще покрякал, только уже на тон выше, и только тогда мужик поднялся со стула, прошелся до края крыши и просветил фонариком округу, недовольно ответил, что все чисто, и уселся обратно. Чуть слышно скрипнули петли у калитки, но первыми нас не пропустили. Сначала конвой, потом уже мы.

Пустырь, он и в Африке пустырь, не освещенная натоптанная дорога, редкие куцые пальмы и кучи строительного мусора. Метрах в тридцати начинались налепленные один на другой металлические бараки, стандартные для этой страны. У нас такие на огородах любят строить, только поприличней. А где-то далеко слева шелестело море, только видно его не было, зато наконец-то почувствовалась ночная прохлада. Стало легче дышать, да и головная боль чуть отступила.

Удивительно, но не было слышно шума из отеля, то ли расположение удачное, будто в низине, то ли уже спать разошлись. Но теперь хоть стало понятно, почему зомбаки не осаждают. Два трупа только лежало на краю дороги, причем похоже лежали уже давно.

Конвоиры посовещались, один ныл, явно не хотел уходить далеко от калитки, но другой спорил, показал на отель, на верхние окна, мол оттуда все видно, а потом махнул рукой в сторону бараков. Первый согласился и подтолкнул Вадика вперед.

Я тормозил, осматривался, то шнурки завязывал, то делал вид, что прислушиваюсь к возможному появлению мертвяков. Пытался говорить с конвоем, нес какую-то радостную фигню, мол, спасибо, дальше мы сами, мы ж не пленные, а какая классная ночь, а может, они знают, что завтра с погодой, — уж не знаю, сработало или нет, но я всячески пытался показать беззаботный вид, нас же отпускают, верно?

А когда мы добрались до бараков и вступили в тени первых крыш, закрывших обзор от отеля, я все так же жизнерадостно начал травить какую-то байку. Засмеялся сам, подтолкнул Вадика, шепнув ему: «готовься, твой за тобой», а потом резко замолчал.

Начал пятиться, незаметно стукнул стамеской по железной двери, а сам вскинул голову вверх, выставил палец левой руки, стал водить им по сторонам, будто слежу за кем-то, и все время повторял по-английски: «Слышите его? Слышите его?»

Солдаты повелись, вскинули стволы, стали озираться по сторонам. Я сократил расстояние до уверенного прыжка, и когда ближайший боец оказался ко мне боком, одновременно крикнул «Давай», метнул по диагонали стамеску в того, кто был ближе к Вадику, а сам прыгнул на ближайшего мне.

Первым делом схватился за отведенный вверх «фал», вывернул его еще сильнее, заламывая пальцы, и ударил дезертира локтем в лицо. Краем глаза отметил, что Вадик справляется, и, одновременно с подсечкой, ударил своего противника, завалил на землю и еще несколько раз приложил прикладом.

У Вадика все тоже получилось на отлично. Стамеску я, конечно, метнул скорее ради отвлечения внимания. Но оказалось, что попал, не пробил насквозь, но плечо подпортил. А там уже подскочил и мой шепелявый напарник, который в данный момент долбил стамеской лежащего бойца. Выдохнул, бросил ее мне для контроля, да чтобы новый мертвяк не поднялся.

— Уфф, фука, а ты удивляешь, префуфа, — Вадика трясло, понимаю, сам через такое проходил.