Зараза

Там метров пятнадцать не больше — осколки засвистели, рикошетя по баракам и пробивая ржавые стальные листы. По крыше забарабанил звонкий дождь вперемешку с чавкающими звуками, будто тряпку мокрую уронили. В комнатушке, куда мы ввалились стало светлее, что-то чиркнуло по каске, а под боком, проглотив матерное слово, крякнул Вадик.

Не успел я высказать все, что о нем думаю, как в дверном проеме возникла еле живая тварь. Настолько дырявая, что практически не заслоняла свет. Одна рука отсутствует, вторая болтается на лоскутах кожи, череп скальпирован, но один целый глаз пылает красным, и тварь ревет, распахнув клыкастую челюсть. Прыгнуть зомби не смог, не хватило сил переступить через порог, просто упал и клацая зубами пополз к нам.

Я ударил ботинком по лбу, но с тем же успехом мог шар для боулинга пнуть. Ударил еще раз, чуть отпихнул, прицелился и выстрелил ровно в красный глаз. Откинулся на спину и, наконец, выдохнул.

А потом беззвучно выдал такую матерную тираду, что у Вадика бы уши покраснели. Потолок прогибался — мягко, без скрипа, кто-то или что-то медленно двигалось в сторону двери. Я шикнул напарнику и показал пальцем на крышу.

— У меня еще одна граната ефть, — прошептал Вадик и тихонько полез в карман разгрузки.

— Не вздумай, — я почти беззвучно, но очень четко проговаривая губами, ответил и покачал головой, — тихо, ждем.

Мы замерли и только водили по потолку стволами, там, где предположительно кто-то шел. Существо было одно, но передвигалось на четырех лапах. Оно подобралось к краю крыши, замерло, потом мягко, будто кошка, спрыгнуло на землю и двинулось к выбитой двери. Тело убитого шпаненка сначала медленно дернулось, а потом его рывком вынесло из комнаты. Через мгновение оно уже промелькнуло в проеме, уносясь вверх.

Крыша прогнулась чуть больше, послышалось клацанье зубами, звук отрываемого мяса и чавканье. Мимо двери пролетела рука и упала на пороге, крыша выгнулась, а существо, недовольно ворча, опять спрыгнуло на землю.

Я задержал дыхание, Вадик похоже тоже, но выбитые зубы, едва сипя, пропускали воздух. Максимально тихо, как только мог, медленно встал на колено, перевел «фал» в автоматический режим и направил его на проход.

Мне казалось, что я сквозь стенку чувствую, где находится зверь. И уже собрался стрелять, как услышал какой-то шум. Голоса со стороны пустыря.

Мимо двери пронесся луч фонарика, кто-то шарил издалека по проулку, в котором произошла бойня. Голоса стали ближе, кричали на каком-то жутко извращенном английском.

— Мози! Асита? Вура юа! Ю лайв? Мози? Асита!

Судя по звукам, кричавшие подошли со стороны отеля, остановились на границе бараков, но дальше не пошли. Зовут, похоже, наших конвоиров. Луч фонарика метнулся еще раз — и в этот момент мимо дверного проема прошмыгнуло существо. Крик на улице оборвался на полуслове и послышался топот убегающих ног. А я все лежал и не мог заставить себя опустить автомат — все время казалось, что это чудовище вернется.

Это был лев. Только мертвый. Как в замедленном кино перед глазами включился повтор того, что ускакало в темноту, детально въедаясь в память. Дыра вместо носа, рваная гнойная рана в провале, где когда-то был глаз, ободранная кожа на клыках и короткая грива, слипшаяся от крови. Как на картинках в кабинете ветеринара, когда мы с Катькой водили туда нашего пса, четко виднелись кости — острые штыри вдоль позвоночника и треснутые ребра на тощем боку. От хвоста и вовсе остался какой-то обрубок.

— Покурить бы, — я произнес минут через пять, когда все вокруг окончательно стихло.

— Фопу бы вытереть, — отозвался Вадик, — это что такое было?

— Тебе научно или философски?

— Давай по человечефки, хочетфя хоть чего-то нормального, а то крыша едет уфе.

— Я тот еще знаток, хотя в школе увлекался, — я говорил негромко, сам при этом прошелся до двери и выглянул по сторонам, — но предположу, что это сенегальский, он же западноафриканский лев. И на самом деле, хорошо, что дохлый был, иначе крыша бы не выдержала, они кило под двести, когда в расцвете сил. Мы бы тут недолго в кошки-мышки играли. Такой ответ устраивает?

— Вполне, наших как фпафать будем?

— Утром решим, сейчас уже светает, а там на ушах все, — я еще раз высунулся, вглядываясь в небольшую воронку и окружающее месиво, устроенные «фенюшей». — После того, что ты устроил, нас они точно не ждут, но гранату-то лучше отдай.

* * *

Остатка сил хватило только на то, чтобы крадучись пересечь квартал с бараками, перебежать дорогу и на несколько домов углубиться по улице, выходящей к морю. Пару раз натыкались на обычных, даже полусонных мертвяков. Дограбили парочку магазинов и одну кафешку — много не добыли, но найденным арахисом и веткой подгнивших бананов хоть немного утолили голод.