Зараза

Алла в совпадения не верила, только в судьбу – глупо, наверное, по-девичьи наивно, только как разберешь, где судьба, а где – легкое недоразумение? День не задался с самого начала – утром Алла забыла позвонить маме, чуть не опоздала на поезд в Питер, а потом… Знаете эти случайные дорожные знакомства – на вокзале, в купе, в вагоне-ресторане, которые обычно заканчиваются ничем, едва оба пассажира прибывают к месту назначения? Вот и Алла познакомилась также в вагоне-ресторане; он подсел к ней, предложил угостить ужином, она согласилась. Согласилась потому, что к ее двадцати с ней не произошло еще ничего, достойного внимания, – только дом, учеба, Леня, с которым Алла встретилась на семинарах… Алла не знала жизни, жизнь тоже ее не знала, а этот незнакомец в поезде мог ее как-то расшевелить; звали его Ян, а большего и знать было не нужно.

– Красивое у вас имя, – сказал он ей, улыбнувшись. – С какой стороны не прочитаешь, все равно получится – “Алла”. Домой едете?

– К жениху, – сказала она прежде, чем успела подумать.

С другой стороны, правда ведь, почти жених. Родители будут только рады…

– Вот как. А я в отпуск – и к брату заодно, давно не виделись.

– Значит, домой?

– Нет, что вы, дом у меня в Москве.

Алла промолчала.

– Вы любите Москву? – спросил Ян.

– Люблю, очень. Я там родилась.

– И не жаль переезжать будет?

Переезжать. Честно говоря, Алла никогда о переезде и не задумывалась, но ведь Леня собирался оставаться в Питере, а значит…

– Рано об этом пока говорить, – она пожала плечами. – Не хочу я переезжать; город чужой, холодный, и встречает меня всегда безрадостно.

– А ведь вы платите ему той же монетой, – Ян посмотрел на нее внимательно.

Конечно, ничего не случилось; конечно, они просто проговорили всю оставшуюся дорогу; Ян был обычной случайностью, совпадением, хотя Алла и не верила в совпадения. Леня не встречал ее на вокзале – в последний момент ему назначили командировку, и вернуться он должен был только через неделю.

– Разве жених вас не встречает? – спросил Ян слегка ехидно.

– Он еще не в городе, – уклончиво ответила Алла. – Так получилось, что я раньше него приехала.

– Вам куда, в гостиницу? Хотите, провожу?

Алла не поняла даже, хочет того или нет, но отказываться было глупо – вечер, чужой город – мало ли, что. С Яном она странным образом чувствовала себя в безопасности, будто было в нем что-то знакомое. До гостиницы они доехали на такси, Ян заплатил, поднял ей чемоданы в номер – и остался. Алла помнила четко, как он поцеловал ее – быстро, порывисто – и она не успела остановить его, не успела убежать – или не захотела. Впервые эта пагубная мысль пришла ей в поезде – она смотрела на Яна и думала, каков он. Ей хотелось увидеть его обнаженным, раскрытым перед ней; ей было двадцать лет, а опыта в любви у нее не было никакого. Леня не позволял себе лишнего, а ей это даже нравилось, ей было так удобно и хорошо – не знать, не ведать, не хотеть. С Леней она никогда этого не хотела; он был простой, внимательный, заботливый, спокойный, без опрометчивой жилки, без неожиданных выпадов – поэтому ее родители его заочно одобрили. Ян был теперь ближе, чем кто бы то ни было, и она ему доверяла так, как доверяют малознакомым людям, которым легче рассказать, пожаловаться, объяснить, с которыми проще заняться любовью, потому что с ними не может быть стыда, страха, боязни не понравиться или сделать что-то не так. И Алла не чувствовала стыда, когда он целовал ее, когда они стояли нагие друг перед другом, когда он взял ее; они познакомились несколько часов назад, и совершенно естественным казалось теперь то, что происходило между ними, – у взрослых людей такое случается.

“Судьба или недоразумение?” – мелькнуло у Аллы в голове; мелькнуло – и исчезло, будто и не было вовсе.

О Лене она не вспоминала, убрав эти мысли на самую дальнюю полку, и что произошло вдруг с ней самой, не понимала – и не желала разбираться. Наверное, так и влюбляются – спонтанно, неожиданно, перечеркивая все, что было до, принося в жертву всех, кто может помешать этой любви.

Они спустились на ужин в ресторан, потом долго говорили… Алла не могла заснуть, слушала дыхание спящего рядом Яна и вспоминала, как совсем недавно его тело было ее частью… Ян был старше Лени на восемь лет; в нем было уже состоявшееся, зрелое очарование. Утонченный, интеллигентный, он был полной противоположностью простоватому, добродушному молодому человеку, которого она случайно нарекла своим женихом. Алла не знала, зачем позволила Лене влюбиться и питать надежду; не знала, что теперь будет со всеми ними, когда он вернется.

Утром Ян заявил, что покажет ей Питер, – она согласилась. Ян рассказывал о себе; мать его была актрисой, служила всю жизнь в театре Моссовета, вырос он в Москве.

– Родители развелись, когда мне было шесть, и мама увезла меня; потом отец женился на этой женщине, родился брат…

– Мои родители всегда жили на грани развода, – улыбнулась Алла.