Заре навстречу

И в то же время Серёжу тяготило то, что его семья живёт так бедно. Нет — он вовсе не хотел каких-то несметных богатств, не хотел роскоши — это противоречило самому воспитанию его, когда он знал, что многие ещё живут в нужде, и всякое личное богатство — это дополнительная бедность какого-то другого человека. Но его тяготило то, что он своим ртом, своим желудком, своим желанием хоть иногда иметь новую одежку ещё больше усугубляет бедность своей семьи.

И, учась в седьмом классе, Тюленин пытался поступить в училище трудовых резервов, которое тогда только организовывалось. Пришёл туда вместе с несколькими своими товарищами, которые хотели также как и он работать. Не у всех этих ребят были такие же бедные как у Серёжки семьи, просто им хотелось поскорее принести пользу своей Родине.

Хмурый, усатый работник горсовета спросил:

— Вы учитесь?

— Ага! — поспешно воскликнул Серёжка Тюленин, который полагал, что это его признание поможет ему поскорее устроиться на работу.

Но за этим последовала команда:

— Круг-о-ом! В школу ма-а-арш!!

Так Серёжкина мечта тогда и не осуществилась.

Но в школе Витя Третьякевич растолковал Серёжке, что если он будет усердно учиться, то вырастет хорошим специалистом, и в дальнейшем сможет приносит родине куда как больше пользы, чем ежели он останется неучем…

Замечая неуёмную Серёжкину энергию, Витя посоветовал ему записаться в кружок художественной самодеятельность, куда помимо него входила и Любка Шевцова — девушка деловая и бедовая, но в отличии от Тюленина склонная свою энергию направлять на поддержание порядка.

Так, например, Любка часто была дежурной: следила за тем, чтобы проказники не ломали цветы и прочие насаждения, высаженные на территории школьной усадьбы, превращённой в опытное поле.

В тетрадке дежурного Люба оставляла записи: «28 мая. На клумбе № 4 сорвана роза. Вор проходил, очевидно, босиком, потому что газон не очень потоптан. Расцвели левкои и путуньи».

Если Любка замечала нарушителей, то пыталась остановить их словами, а если это не помогало, то вступала с ними в рукопашную схватку, в результате чего у неё иногда и губы были разбиты, иногда и синяки и ссадины появлялись. Но Любка не боялась ни разбитых губ, ни синяков, ни ссадин, и с мальчишеским бесстрашием боролась за порядок.

Итак, бывший хулиган Серёжка Тюленин и Любка Шевцова занимались в художественной самодеятельности; в составе которой разъезжали по соседним колхозам, где давали вполне удачные концерты.

Ещё до начала войны Тюленин восхищался подвигами Чкалова, и сам мечтал стать лётчиком, и не раз подавал заявки в лётную школу, расположенную в городе Ворошиловграде.

Но получал один ответ:

— Не подходишь по возрасту. Вот подрастёшь, тогда и возвращайся, а пока что — топай обратно в свою школу.

Общая мечта, стать лётчиками, сплотила Серёжку с ещё несколькими Краснодонскими пареньками. Одним из которых был Володя Куликов, который тоже пытался попасть в лётную школу города Ворошиловграда. Но и Володиной мечте не суждено было осуществиться, так как он был Серёжкиным ровесником.

И уже позднее, когда началась война, Володя опять-таки пытался поступить в эту школу, а незадолго перед оккупацией Краснодона написал заявление:

«Прошу принять меня в спецшколу ВВС, так как я окончил 7 классов и желаю учиться в данной школе, чтобы в будущем громить врага, посягнувшего на рубежи нашей Родины, с воздуха».

Конечно, это заявление не было воспринято всерьёз, и Володя Куликов остался в родном городе, чтобы громить врага, посягнувшего на рубежи нашей Родины, с земли.

И ещё одним другом Серёжки Тюленина, которому суждено было войти в его группу, и осуществить первые дерзкие вылазки против гитлеровцев, стал Стёпа Сафонов. Он тоже мечтал о лётных делах, и на страницах и на обложках его школьных тетрадей, так же как и на тетрадях его друзей были нарисованы эмблемы самолётов.

Но так получилось, что 41-ом году отец Сафонова перешёл работать на подсобное хозяйство в селе Россыпное, а Стёпа поселился в посёлке Краснодон, который располагался в 12 километрах от города Краснодона. Так что он уже не мог так часто как прежде встречаться со своими друзьями, но зато в посёлке Краснодон имелось лётное поле, и Стёпа целыми днями пропадал там, беседуя с лётчиками.

Ну а Серёжка Тюленин в самом начале войны ушёл работать на шахту № 1-бис. Работал самоотверженно, так как понимал, что раз уже его не берут на фронт, так хоть такой деятельностью — добывая угольное топливо он вносит свой небольшой вклад в общее дело.

А потом Серёжку направили на строительство оборонительных сооружений…

* * *

Один раз в сорок первом году фронт уже подступал к Краснодону, но тогда врагов отогнали.

И в июле 1942 года, когда фашисты опять пошли в наступление на этом фронте, Краснодонцам не очень то верилось, что будет оккупация. Не верилось, несмотря на то, что через запылённый, раскалённый от неистового солнца город проходили отступающие, измотанные, со многими раненными бойцами части нашей армии.