Заря над Скаргиаром

После официальной части высшее командование было приглашено на торжественный обед, а простым воинам выдали продовольственные пайки и выкатили огромные бочки с вином из городских подвалов.

Поблагодарив славный город Хагелон за гостеприимство, армия двинулась дальше. Решив не ждать ополчения, которое, по выражению всадников, передвигалось, как трехногие гропалы, регулярные части наддали ходу и походной рысью пошли на запад.

Четырнадцатого кутвине армия прибыла в Паорелу. На восточной заставе собралось множество народу, желавшего поглядеть на это зрелище. Жители столицы встретили армию восторженными криками, от души радуясь великой победе, пришедшей так нежданно. Воины приосанились в седлах; тот, у кого были усы, лихо подкрутил их, офицеры затрубили в рожки, знаменосцы выше подняли стяги. Сфалион и весь штаб выехали вперед, чтобы их было хорошо видно. Аскеру приходилось время от времени одергивать поводья не в меру разгарцевавшегося перед публикой Сельфэра.

— Господин Аскер, посмотрите, как ликует народ! — воскликнул Сфалион, раскрасневшись от избытка чувств.

— И на здоровье: в жизни не так много праздников… Сельфэр, не верти головой! А нам ликовать пока рано: вот наведем порядок на западе — тогда и будем почивать на лаврах.

Услышав это, Моори, ехавший немного позади, подхлестнул своего берке, поравнялся с Аскером и тихо спросил:

— Лио, что значит: «наведем порядок на западе»? Я надеюсь, ты не собираешься гробить свое здоровье еще и там?

Аскер только пожал плечами в ответ и так же тихо сказал:

— Сейчас я мог бы закатить глаза под самый лоб и сокрушенно заявить, что я — единственная надежда и опора Эстореи и что без меня на западном фронте никак не обойдутся. Но я этого не скажу. Ты сам скажешь это, Эрл. Мне, конечно, это не нравится, но кто меня об этом спрашивает? А вот это мне, пожалуй, по душе!

Аскер имел ввиду летевшие под ноги берке охапки цветов и золотисто-алых листьев теро — дерева, которое желтело и облетало осенью первым. Букеты были обвязаны ленточками, на которых были написаны отрывки из молитв Нагана-Сурра: по поверьям, это приносило удачу.

— Какой чудесный обычай! — воскликнула Терайн. — Уже ради одного этого стоило поехать в Паорелу!

— Разве вы приехали сюда из-за букетов, Терайн? — спросил Сфалион. — Я так понял, что вы рассердились на ваших гедров, которые покинули поле боя как раз в тот момент, когда началось самое интересное.

— Самое интересное?! — воскликнула Терайн. — Да некоторые ради этого… да они сил своих не жалеют и отдают до капли то немногое, что у них есть, лишь бы вы, главнокомандующий, могли вот так с помпой проехать перед толпой, потрясая мечом, которым вы даже ни разу не воспользовались!

Она отвернулась от Сфалиона, кипя от бешенства. При других обстоятельствах она немедля вызвала бы его на дуэль, чтобы постоять за честь Аскера и всего культа, но сейчас момент был неподходящий.

Армия прошла по всей Паореле под приветственные крики, провожаемая восторженными взглядами ее почтенных граждан, и выстроилась на Дворцовой площади перед Виреон-Зором.

Сфалион спешился и, сопровождаемый высшими офицерскими чинами и прочими причастными к победе личностями, вошел в Виреон-Зор. Придворные, попадавшиеся ему навстречу, склоняли свои головы в знак приветствия: сегодня он был героем дня. Аскеру же не кланялись просто оттого, что он держался позади, и за могучими плечами военных его было просто не разглядеть.

Король и Дариола, услышав о прибытии армии, заняли свои места на тронах в Тронном Зале.

— Главнокомандующий армии Эстореи господин Сфалион и господа офицеры! — доложил Суарон, стукнув жезлом по полу с такой силой, что задрожали стекла.

Сфалион подошел к тронам и, не дойдя трех шагов, поклонился и сказал:

— Мой король, моя королева, позвольте мне поздравить вас с победой наших войск в войне с Буистаном.

— И мы вас также поздравляем, господин Сфалион, — улыбнулся король, милостиво кивнув головой. — Мы регулярно получали от вас подробные отчеты происходящего, но все же хотелось бы услышать из ваших уст описание этой замечательной победы.

Сфалион насупился: ему хотелось отдохнуть с дороги, прежде чем описывать королю всю битву в ночь с пятого на шестое кутвине, но желание короля было законом. Скрепя сердце и прогнав с лица выражение неудовольствия, он уже открыл было рот, чтобы приступить к рассказу, но тут ему в голову пришла спасительная мысль.

— Мой король, — сказал он, — эта победа, не скрою, была большой неожиданностью для меня самого и носит настолько чудесный характер, что поверить в нее возможно лишь тогда, когда видишь все своими глазами. Этой победой мы обязаны единственно господину Аскеру, который… Впрочем, все мы знаем, насколько господин Аскер превосходный рассказчик, так что я умолкаю, предоставляя ему самому право описывать содеянное им чудо.

И Сфалион сделал широкий жест в сторону Аскера, весьма довольный тем, как удачно он отделался от необходимости рассыпать бисер перед королем.