Читаем Заряна-печальница полностью

Прости, отец,Что память я тревожу.Так воды вешниеТревожат землю-мать.Я понимаю,Может, и негожеЖитейской суетой ушедших донимать.Но мы без васПодобны пустоцвету, —Луга без трав,К зиме — пустая клеть.Забывшим васНе улыбаться летуИ малого пути не одолеть!О ваших дняхРожденья и кончиныПускай себе молчат календари.Вы — нашиИ великие почины,И завтрашних дорог поводыри…Не зря, отец,В низинном нашем крае,Со мной встречаясь,Мужики опять,На «о» по-псковскиКрепко упирая,И о тебеНе прочь потолковать.


«Отвыкли мы от цокота копыт…»

Отвыкли мы от цокота копыт,Но с давних порЗвенит он в наших душах,Как в позаброшенных церквушкахПод куполами давний звон гудит.На все ладыНе только в городахПоют заливисто веселые моторы.Нам по плечу подлунные просторы,Мы с векомВроде бы в ладах.Так почему ж,Завидев иногдаВ строю машинОбычную повозку,Мы замираем возле перекрестка,Как будто с нейПростились навсегда?И раз в году,На празднике Зимы,Коней впрягаемВ сани с бубенцамиИ норовим гнедых потешить сами,И, словно дети,Радуемся мы?!


Иваны России

Сыну моему Ивану

В душе моей российские ИваныКак звезды в небе, —Нету им числа:Оратаи,Ваятели,СмутьяныИ мастера иного ремесла.Коль памятью не слаб —Бери повыше:Князей,Царей ИвановЗнала Русь.…Иван мой спит,Пожалуйста, потише!Но зашумите —Я не рассержусь.Ведь и в РоссииКое-кто из русскихУлыбится ехидно:«A-а, Иван…»Безродным душам,Маленьким и узким,Доныне снится:Русь — не океан…В сараи,Как в музеи,Спрятав сохи,Мы землю нынче пашем всё равно,И на заре космической эпохиЗемная суть —Обычной ржи                     зерно.И пусть наш век,Как паруса тугие,Орбиты рвет,Ликуя и грозя.Хоть Русь теперь не таИ мы другие,Но без ИвановНам — никак нельзя!


«Позади, впереди…»

Позади, впередиРазлилась непролазь:На проселке грязь,На обочине грязь.По брезенту гудит,Выкаблучивает дождь.— Стоп, шофер, погоди:Тут и пеше не пройдешь!У шофера на вискахЗасинели жилы:«Газик» в глине, как в тисках.— Выходи, Данила!..За бугром трактора,Силосные кручи,Трактора, видать, с утраУжимают кучи.Мы подходим:— Так и так,Помогите малость.— Подсобить мужик мастак, —Говорят, —Случалось!..У самих в глазах смешок,Словно дождь колючий:— На-ка вилы да чутокПокидай на кручу!


«Захмелев, мой тихий дед…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы / Детективы