Зарницы смуты

— Нам их не понять, — пожал плечами толстяк. — Но кое в чем ты прав. Мать и вправду нисколько не волнуют деньги… как и любого другого настоящего лекаря. Ее волнуешь ты. Твой уникальный дар. И вот тут наши интересы переплетаются. Знаешь, можешь считать меня бессердечной гадиной, Валиадо, но скажу вот что: рад, что тебя чуть не убили в библиотеке. Рад, что ты истекал гноем два дня и теперь толком не можешь ходить.

— Ты это о чем? — опешил кукловод.

— Если бы тебя не настигли в библиотеке, мы бы не встретились с этой прекрасной женщиной. Она подкинула отличную мысль, как обезопасить то, ради чего я ушел из Карохара.

— Помню, помню. Мой дар, так? Потомство и все прочее… ты уже рассказывал. Но при чем здесь Мать?

— Ее предки так же, как и мои, были одними из основателей первых Монастырей. Только выбрали не жизнь во дворцах и роскоши, предпочтя этому мытарство в зловонных трущобах. Они считали, что здесь больше людей нуждается в их помощи. Что ж, мотивы их ясны, да вот только кажутся мне глупыми.

— Я бы так не сказал, — кукловод покосился на группу детей, чьи лица покрывали гнойники. Им-то помощь хорошего лекаря точно не помешает.

— Вы говорите не о том, — Мать вышла из-за своей ширмы. — Кукловод, мы с Риассом не сходимся лишь в одном — я не думаю, что Карохар безопасное место. Конечно, он далеко от болот, и вряд ли люди Хехора смогут преодолеть огромную пустыню. Но это касается лишь людей.

— Не пойму, к чему вы клоните, — нахмурился Валиадо.

— Мучители не самое страшное, что могут предложить миру топи. — Женщина уселась на край лежанки. От нее сильно пахло камфорой и йодом. — Мой прадед какое-то время служил палатным лекарем при дворе королевства Ит. Он ухаживал за племянницей монарха, страдающей «падучей». Уже в те годы, задолго до Бури, в пограничных землях ходили легенды о жутких порождениях Хехора. Нечто, властвующее над древнейшими землями на континенте. Боги это, или же демоны Ямы… никто, увы, ныне не скажет. Но лично я склоняюсь ко второму.

— Они были сильны? — Кукловод облизнул пересохшие губы. — Если да, то насколько?

— Кто знает, — Мать пожала плечами. — Минуло больше сотни лет с той поры. Но вряд ли стоит надеяться, что существа, удерживающие в узде топи, ни на что не способны.

— Все беды от незнания! — с наставительной интонацией и очень громко проговорил Риасс. — Сейчас невозможно отыскать ничего, что могло бы помочь в нашем деле. Я… кое-что знаю о хозяевах Хехора. Но до поры буду молчать.

— Что ж, а мне держать рот на замке не нужно. — Знахарка встала и разгладила складки на юбке. — Как вы уже говорили — деньги для меня роли не играют. И я не хочу, чтобы твои способности так бездарно пропадали… Поэтому использую тебя как племенного жеребца. Не обессудь, кукловод, но твой дар нам всем еще может пригодиться.

* * *

Ларт брел через вечерний город, накинув на голову капюшон и сунув руки в карманы. Мелкие капельки барабанили по жесткой ткани, умудрялись просачиваться меж швов и уже изрядно промочили его стеганую рубаху. Дождь разогнал горожан по домам, наполнил воздух запахом влажной глины и сырости. Ни души не было видно на улицах, Таль-Самор превратился в город-призрак…

Вот уже который вечер Клогарт проводил в компании Юлера. Этот хмурый, не очень приветливый с виду мужчина оказался кладезем интересных историй и предположений. Пожалуй, таких людей принято называть философами. Измышления он любил подкреплять стихами, изречениями мудрецов и тонкими колкостями. Жена Юлера, красивая немолодая женщина со странным и сложным именем Эрхра, появлялась редко, предпочитая время проводить за вышивкой, сидя у камина. К Ларту она относилась прохладно.

Жила чета Сартонов в новом квартале Тал-Самора, еще не успевшем даже обрасти многоэтажными домами и трущобами. По большей части здесь были поместья, зачастую недостроенные, а кое-где встречались мраморные статуи и остовы разобранных зданий. Раньше здесь находился парк.

Обогнув старый фонтан с помутневшей от взбаламученного ила водой, Клогарт остановился. Почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Ему было знакомо такое чувство тревоги, и оно зачастую помогало одерживать победы в схватках, увертываться от неожиданных ударов и предугадывать маневры противника. Чутье Рубаки — так называли это мастера в университете. И оно никогда не подводило… никогда.

Ларт свернул в узкий проулок и прижался спиной к стене. Если кто-то крался за ним по пятам, вряд ли пройдет мимо. Тут-то он его и подкараулит!

Великан огляделся в поисках какого-нибудь оружия — меча с собой не было, потому что однажды жена Юлера пришла в ужас, когда заметила ножны на поясе Клогарта.

Как назло — кругом ничего подходящего не нашлось; лишь старые бочки, под самый край набитые мусором. Ругнувшись, Ларт перевернул одну из них и проломил подгнившие доски сапогом. Пришлось приложить немного усилий, чтобы снять кованый обруч. Не бог весть что за оружие, но всяко лучше голых кулаков.