Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Ник, ты слышал? Миллион! Эти ребята знают, как вести разговор! Нормальный американец благоговеет перед этим словом. Только намотайте себе на ус, любезнейший, — ни черта у Вас не выйдет! У меня есть свои собственные адвокаты, и они прекрасно разбираются в законоуложениях. К тому же любой процесс, который вы затеете, обернется мне на пользу: мы на страницах журнала докажем каждый факт нашей статьи, а это даст бездну материала для новых выпусков!

— Как же Вы собираетесь доказывать?

— Не Ваше дело! Впрочем, могу сказать — у нас есть свидетели!

Я усмехнулся:

— Вам не приходилось видеть, что может сделать умный адвокат со свидетелем при перекрестном допросе? Вы хорошо знаете ваших свидетелей? Вы уверены, что все они станут говорить то, что нужно? Вы уверены, что все они в прошлом — законопослушные граждане? Стоит ли так рисковать?

Он слушал меня и с улыбкой кивал.

— Прекрасно! Сразу видно мастера! Вы, конечно же, правы — могут случиться и неожиданности. И все же, повторяю, я не могу снимать материал из номера, и не стану.

— Хорошо, тогда продайте его. Мы готовы заплатить.

— Предлагаете взятку, а, адвокат?

— Лично Вам я ничего не предлагаю, у меня нет ни денег, ни желания. Но я представляю клиента. Так вот, Тоби Хаммонд готов заплатить за вашу фальшивку.

Лео покачал головой:

— Уже одно то, что Вы пришли ко мне с подобным предложением, говорит о ценности статьи. Нет, я не стану ничего продавать!

Чертов ублюдок! Конечно, он сообразил, что сколько я ему не предложи, доходы от продажи составят сумму более внушительную. У меня оставался последний козырь:

— Когда должен выйти номер?

— Он выйдет точно по графику, я сейчас не помню точной даты.

— И вам не интересно, что скажет по этому поводу мистер Гропер?

Его физиономия словно окаменела, губы сжались в жесткую линию, руки, до этого момента сновавшие по столу, замерли, пальцы сжались в кулаки. Тем не менее голос Лео прозвучал ровно:

— Что такое? При чем здесь Эдди?

— Он очень любил свою жену. Души в ней не чаял. После ее трагической гибели мистер Гропер пребывает в глубоком и безутешном трауре. Вы что, этого не знали?

— Это его дело. Пусть разбирается с Хаммондом. Вопреки вашим утверждениям мы не придумываем факты, мы их печатаем. — Он усмехнулся. — Если Вас беспокоит репутация Вашего клиента, то с этой стороны ему ничего не грозит — публика давно привыкла к похождениям Тоби. О его отношениях с женщинами легенды ходят! А может, Вас беспокоит реакция Гропера? — Он хихикнул. — Но меня это не касается. Мистер Гропер сам должен определить степень вины или невиновности Вашего клиента.

Все! Мне оставалось встать и уйти. Пытаться воздействовать на Лео с точки зрения общечеловеческой морали было занятием совершенно бессмысленным. Слова отскакивали от него, как горох от стенки. Однако я предпринял еще одну попытку.

— Вам не удастся продать на Бродвее ни одного экземпляра. Учтите! Думаю, и почтовое ведомство поддержит нас.

— Вы слышите, Ник? Мистер Джордан снова грозит нам пальчиком! У мистера Джордана, оказывается, связи в Вашингтоне! Мистер Джордан имеет влияние на министра связи! — Он покачал головой. — Хочу Вам сказать, что это уже было, Джордан. В нашем деле без врагов не обойтись. Порой даже очень влиятельных. Ну и что? Они уже пытались прижать нас с этой стороны, и чего добились? Ровно через две недели справедливость была восстановлена! Я могу потерпеть еще столько же. У Вас ничего не выйдет! Мы, слава Создателю, живем в свободной стране, и никто не станет прислушиваться к клеветническим измышлениям какого-то адвокатишки! Наши материалы всегда доказательны, подумайте над этим, Джордан.

— Читал я вашу стряпню. Многим она не по душе. От нее тошнит.

— Вполне возможно. Но по меньшей мере три миллиона человек не разделяют Вашу точку зрения. Или у них просто желудки покрепче?

Затренькал телефон, и Лео снял трубку:

— Алло! Да. Слушаю. — Потом он чему-то улыбнулся и сказал: — О’кей, немедленно отправляйте в набор. Теперь слушайте меня внимательно: если голос на пленке поддается стопроцентной идентификации, кассету немедленно в архив. Заплатить за нее можете по двойному тарифу. Что касается иллюстраций — полагаюсь полностью на вас. Здесь денег не жалейте — сколько запросят — столько дайте. Экономия должна быть разумной. Постарайтесь к вечеру представить готовый макет. Если возникнут сложности, звоните мне. Я буду здесь допоздна. Все!

Он бросил трубку и перевел свой тусклый взгляд на меня. Вздохнул и принялся ковырять в зубах грязным пальцем.

Я понял, что впустую потратил утро. Встав со стула, я направился к двери, но на пороге остановился.

— Вы не вняли голосу разума, — я смотрел прямо на него, в его маленькие глазки с красными прожилками. — Встретимся в суде и там посмотрим, так ли уж Вы сильны, как стараетесь это представить.

Он ничего не ответил, просто продолжал смотреть на меня, сохраняя на физиономии самую гадкую из своих улыбок.